Пламенный Дух (СИ)

— Всё верно. Нужно найти их. Отца не выпустили, потому что я почувствовал близость его fёa, когда только попал сюда, но тогда Ниэнна не дала мне приблизиться к нему, — Фэанаро нахмурился. — А ещё мне показалось, что здесь, в чертогах Мандоса нет души моей матери…

— Это как, атаринья? Ты можешь рассказать поподробнее? — дети с немой мольбой посмотрели на Пламенного.

— Я никого из семьи не чувствовал рядом, — покачал головой Атаринкэ. — А ты, Тьелко?

— Моя душа была занята самопожиранием и поисками… но не семьи, — буркнул Туркафинвэ. — Какой же я был дурак! Заниматься всякой ерундой вместо того, чтобы искать братьев!

— Тьелко, не вини себя. Для этого и созданы чертоги Владыки Судеб, — Фэанаро легонько похлопал сына по плечу и провёл горячей ладонью по его волосам. — Я теперь тоже мудрее и многое воспринимаю по-иному. Вспомни, как изменилась к худшему наша жизнь, когда Манвэ освободил своего братца? Мы тогда не понимали, что искажение как коррозия проникло в нашу семью.

— Да, атто, точно! Коррозия. Плесень. Как не назови, но тогда Моргот сумел найти слабое место в нашем доме! Будь он проклят! — сжал кулаки Куруфинвэ.

— Сын, мы были молоды и чисты душой, и очень доверчивы, — вздохнул Фэанаро и прижал к себе Атаринкэ так, что он уткнулся носом в отцовское плечо. — И мир вокруг нас был юн и свеж. Не надо жалеть о жизни в благословенном краю. Мы всё равно хорошо жили.

— И с аммэ ты стал ругаться после того, как Моргот зачастил к тебе в мастерскую, — упрямо мотнул головой Тьелкормо. — И если вспомнить, мы всегда жили дружно с детьми Ноло и Арьо!

— Да, брат, до тех пор, пока не явился этот Великий Искаженец, — согласился Атаринкэ, прижавшись к отцовскому плечу. — Всё началось именно тогда, когда валар выпустили этого гада.

— Отец, а ты постоянно был здесь? С тех пор, как сгорел? — не выдержал и спросил Светлый, пытаясь оттянуть время расставания. Он судорожно сглотнул, когда Фэанаро и его крепко прижал к себе.

— Нет, Тьелко.

— Нет? — Атаринкэ поднял голову и посмотрел отцу в глаза. — Как это нет?

— А где же ты был? — Туркафинвэ удивлённо уставился на отца. — Мы думали, что сбылось пророчество Намо, и ты…

— Нет. И ещё раз нет, — Пламенный с печальной улыбкой покачал головой. — Всё было иначе.

— Нам опять наврали! — нахмурился Атаринкэ.

— Я не знаю, кто это придумал, но моя fёa после боя с балрогами не покинула Эндорэ. Тело сгорело, а душа разлетелась над Ардой подобно искрам от костра.

— Да как такое возможно? — Тьелкормо смачно выругался. Отец незримо был рядом с ними всю их жизнь в Эндорэ?

— Мне это не ведомо, я не Эру и не вала, — усмехнулся Фэанаро. — Но я всё видел и всё знаю о вашей жизни. Тьелко, тебе стыдно?

— Да уж были некоторые моменты, которые я предпочел бы стереть из своей памяти, — Туркафинвэ скривился, словно откусил кислое яблоко.

— Думаешь, что-то бы изменилось, если бы мы знали, что отец видит нас? — хмыкнул Атаринкэ.

— Может быть, и к лучшему, что вы не чувствовали этого. Но я про вас знаю всё.

— Атаринья, у меня были видения или сны, что ты рядом, — Куруфинвэ не опустил глаза, когда отец внимательно посмотрел на него. — Мне нечего стыдиться! Только прошу, останься сейчас с нами и расскажи мне про…

— Нет. Тебе лучше не знать про Тьелпэ, — сыновья почувствовали, как отцовский гнев ярым пламенем взвился вверх, и как мгновенно полыхнули огнём глаза Фэанаро. — У нас будет ещё много времени, целая вечность, чтобы поговорить!

— Но отец…

— Запомните, если вы ослабите внимание и слуги Намо почувствуют слабину в ваших душах, Форменос исчезнет! Не забывайте об этом! А мне нужно найти отца и Карнистира!

С этими словами Пламенный на глазах у сыновей стал терять свою телесную оболочку, превращаясь в огненный фантом. Феанариони невольно отступили от отца.

— Aiya Feanaro! — вырвалось у Атаринкэ.

— Aiya Feanaro! — повторил вслед за ним Тьелкормо.

Загудев, пламя взметнулось вверх и исчезло. Оставшись вдвоём, братья обнялись и пошли исследовать воссозданную их пением крепость.

***

Взмыв вверх бушующим огненным вихрем, Фэанаро раскалённым смерчем пронёсся сквозь затхлую тишину Небытия. Пламень бешено гудел, и тени шарахались от него, наполняя чертоги тонким, леденящим душу визгом. Для начала Дух разогнал своим слепящим яростным огнём осаду вокруг Форменоса, заставив слуг Намо забиться в самые дальние щели. Однако злость и гнев заставили Фэанаро умчаться дальше по душным тёмным коридорам.

— Как жаль, прекрасное было полотно, — Вайрэ покачала головой, рассматривая гобелен, обуглившийся по краям после шалости Амбаруссар. Среди её верных майяр прошелестел печальный вздох. Уйдёт немало времени прежде, чем они смогут исправить утраченную картину прошлого.