Пламя и Кровь [СИ]

— Верно. Он возвысился на севере и стал интересным торговым партнёром, — Люцерис откинулся на спинку стула, неспешно покачивая борское золотое в своём бокале. — Вот только сотрудничать браавосийцы готовы лишь с теми, кто поддерживает свободу и равенство всех людей. Отец моего отца принял их условия, и скрытый город Браавос отворил перед судами Веларионов свою гавань. Чудесные товары можно найти в ней. Однако мало кто в Эссосе готов торговать с Браавосом под страхом гнева Валирии… И мы нашли компромисс. За разумное снижение цен на наши собственные нужды торговый флот Веларионов берёт на борт товары из Браавоса и продаёт в Эссосе, не распространяясь об их происхождении. Такой расклад выгоден всем.

— Люцерис… — покачал головой Геймон. — Разве твой собственный дом не боится гнева Валирии?

— Архонтам нет дела до нас, — просто ответил Веларион. — Мы — не более чем мелкие рыбы для них. И знаешь, Геймон, волноваться я стану не раньше того дня, когда драконы вдруг обратят внимание на тех, кто мельче их.

— Что ж, внимание одного дракона ты привлёк, — откликнулся Геймон и задумался.

Все следующие дни Геймон и Люцерис проводили вместе. С раннего утра они упражнялись с мечами во дворе, после чего долго обсуждали планы за закрытыми дверьми. Дейнис оказалась предоставлена сама себе и от отсутствия выбора стала искать общества леди Присциллы и её компаньонок: смешливой леди Бетани Редвин, инфантильной леди Люсинды Пенроуз и строгой септы Джоселин. Поначалу прохладные к ней женщины начали оттаивать, видя неподдельное любопытство Дейнис касательно всего нового для неё — начиная с одежд и причёсок леди и заканчивая верой Семерых. Таргариены привезли с собой из Валирии богов своих предков, но ни брат, ни отец Дейнис не уделяли культу много внимания. Настоящей религией всадников были драконы. Но Дейнис не являлась всадником, валирийские боги были жестоки, как сам город, а новая религия вызывала у неё интерес.

Септа Джоселин радовалась её вниманию и расспросам. Они часто беседовали, и однажды септа сказала:

— Ходят слухи о твоём даре предвидения. Старица освещает твой путь, дитя, и её лампада горит для тебя ярче, чем для многих.

— Матушка всегда говорила мне, что пламя дракона развеивает туман над будущим, — ответила Дейнис, наблюдая за Нейракс, кружащей над лугами за стенами замка.

— Истина недоступна чародеям, а драконы — порождение магии. Однако ты, дитя, чиста от её влияния. Именно поэтому Старица выбрала тебя, чтобы вести твой род.

— Вести куда? — спросила Дейнис.

— К истине, — ответила ей септа.

А тем временем Геймон вместе с Люцерисом решили, где Таргариены могут одержать так необходимую им победу.

— Ступени всегда были оплотом пиратства в Узком море, — говорил Люцерис. — Разбив держащих архипелаг разбойников, мы сделаем большую услугу торговле — нашей собственной в том числе: ни один корабль, идущий с юга что Эссоса, что Вестероса, не может избежать Ступеней на своём пути.

— На самом восточном из этих островов стоит Тирош, — заметил Геймон, водя пальцем по расстеленной на столе карте Узкого моря. — Это значит, наша победа сделает услугу форпосту Валирии.

— Мне нравится твоя уверенность, — усмехнулся Люцерис.

— Я не настроен на проигрыш, — заявил Геймон.

К концу месяца флот Веларионов был готов к отплытию. К мощным боевым кораблям морского коня присоединили свои силы Селтигары. С юга также обещали прийти на подмогу Редвины и Хайтауэры из Староместа, торговля которых также страдала от пиратства на Ступенях.

Перед самым отправлением Геймон зашёл проститься с сестрой.

— Я не знаю, как долго нас не будет, — признался он. — Однако здесь ты в безопасности и надёжных руках. О тебе и ребёнке позаботятся.

— Не сомневаюсь в этом, — печально улыбнулась Дейнис, обнимая брата. — Я будут молиться за твоё возвращение.

— Молиться? — удивился Геймон. — С каких пор ты молишься, Дейнис?

— С тех, когда у меня по-настоящему появилось, что терять, — ответила она и положила руку мужа на свой круглый живот. Его тепло, ощущение новой жизни, бьющейся под кожей, преследовало Геймона весь путь до Ступеней. Таргариен проделал его на спине дракона, периодически улетая вперёд, чтобы разведать, не поджидают ли флот затаившиеся враги. Несколько раз на них в самом деле готовились засады мелких пиратских кланов, но пламя Нейракс обезопасило путь для флота Веларионов. На очередной остановке — корабли бросили якоря на Тарте, чтобы пополнить запасы — Люцерис заметил в шутку:

— Если ты продолжишь улетать вперёд, нам с Селтигаром не останется, с кем воевать, мой друг.

— Когда мы только обсуждали поход, я, кажется, говорил, что победа нужна дому Таргариенов, — усмехнулся в ответ Геймон.

Однако только когда они добрались до Ступеней, битва началась по-настоящему. Пиратские главари объединили силы перед лицом общей угрозы и поджидали лордов в каждом узком проливе. Половина кораблей Селтигара затонула в одной из самых кровавых битв, а пришедшие с юга Редвины потеряли десяток галер из-за шторма.