Пламя над бездной

Классификация Вриними: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Не распространять за пределами Первого кольца локальной сети.

Поисковый журнал: Трансивер Маршрутизатора 00

Начало поиска: 19:40:40 по времени Причалов, 17 день 1 месяца 52090 оргода [128,13 дня со времени падения Страумлианского Простора]

Синтаксическая кодировка линк-слоя 14. Закольцованное сообщение на указанном канале поиска. Интенсивность сигнала и отношение С/Ш соответствуют предварительно зафиксированному сигналу маяка

Путь перевода: самношк (диалект СК), устройства Маршрутизатора

От: Джефри Ольсндот иянезнаю гдеето

Тема: Привет. Мои имена Джефри Ольсндот. Наши корабли поломлись имнам нжна пмщь, пПжалкуйста отвечяйте.

Краткое содержание: Простите, если я что-то не так набрал. Эта клаватура ИДИОТСКАЯ!

Ключевые фразы: Незнаю

Рассылка в/на: Маршрутизатор, кому-нибудь

Текст сообщения: [отсутствует]

Глава 15

Парочка наездников нежилась в прибое.

– Ты полагаешь, его жизнь в опасности? – спросило существо с тонкой зеленой стебленожкой.

– Чья жизнь? – переспросило существо более крупное, обладавшее синеватой панцирной раковиной у основания.

– Джефри Ольсндота, человеческого ребенка.

Синепанцирь вздохнул про себя и сверился с тележкой. Приезжаешь на пляж от всего отрешиться, а Зеленожка начинает досаждать. Он просканировал память запросом Джефри опасность.

– Разумеется, он в опасности, кривостволка! Ты глянь, какие сообщения от него поступают.

– Ой, – озадаченно откликнулась Зеленожка. – Извини, что не до конца вспомнила. Только что надо беспокоиться за него, и всё.

Она погрузилась в молчание. Спустя миг он услышал ее милый шелест. Прибой набегал на берег и откатывался, снова и снова, без конца.

Синепанцирь открыл себя воде, попробовал на вкус кишевшую в волнах жизнь. Пляж поистине прекрасен. И вероятно, уникален – а в Запределье это высшая похвала. Когда пена стекала с тел, можно было видеть распростертое от края до края Причалов небо цвета индиго, где посверкивали искорки звездолетов. Когда же накатывал прибой, двое наездников погружались в бурлящую прохладу. Их окружали коралловые рифы и существа приливной зоны, возводящие тут свои крохотные жилища. В пору высокого «прилива» морское дно примерно на час казалось неподвижным. Потом вода отступала, и в свете дня становились различимы фрагменты стеклодна. А сквозь него, тысячью километров ниже, поверхность планеты – Земсторонье.

Синепанцирь пытался очистить ум от повседневных тревог. С каждым часом беззаботного созерцания накапливается немного естественных воспоминаний. Но не получалось. Не могла избавиться от тревог и Зеленожка. Помолчав, он сказал:

– Иногда я мечтаю сделаться меньшетележечным наездником. И простоять всю жизнь на месте, довольствуясь небольшой тележкой.

– Да, – согласилась Зеленожка, – но мы решили тронуться в путь. Это означает отказ от кое-чего. Порою приходится запоминать события, случившиеся только раз или два. А иногда нам выпадают большие приключения. Я рада, Синепанцирь, что мы согласились на спасательную экспедицию.

Значит, сегодня у них обоих нет особого настроения плескаться в море. Синепанцирь чуть опустил колеса тележки и подкатился ближе к Зеленожке. Он порылся в искусственной памяти тележки, просканировал общие базы данных. Там нашлось много сведений о катастрофах. Кто бы ни создал исходные тележечные базы, он придавал большое значение войнам, погибелям, искажениям. Они поражали воображение – и могли погубить.

Синепанцирь понимал также, что в относительном масштабе события эти – лишь малая часть цивилизованного исторического опыта. Крупномасштабная погибель случалась не чаще раза в тысячелетие. Им не повезло оказаться с нею по соседству. За последние десять недель дюжина цивилизаций с Вершины Запределья выпала из Сети, поглощенная симбиотическим конгломератом, который теперь повсеместно обозначался как Страумлианская Погибель. Торговля на Вершине практически рухнула. Получив рефинансирование, они с Зеленожкой выполнили несколько рейсов, но все – в пределах Срединного Запределья.