ПЛАНЕТА ЧЕРВЕЙ

За прошедшие полтора маха[1], Хлада и все её ученики, возвращаясь с обучений Разума, с огромным вдохновением и воодушевлением включались в работу, делясь с жителями всем, чему их научили. Постоянно усовершенствовались огородные и рыбацкие инструменты, заваливая работой в кузне жадного до открытий Лэви. Ездок-первооткрыватель хоть сам не видел свет червей, но его жена Тийе оказалась «видящей» и вскоре, после обучения у Разума, уже как «зовущая» даже давала мужу советы по плавке и ковке некоторых изделий. Хотя Тийе, помимо беременности, и без того забот прибавилось, потому что она возглавила производство кирпичей из белой глины, о залежах которой не далеко от Зова Песко, ей подсказали черви. От этого появилась новая профессия «каменщики». Кирпичи вырезали из белой глины и обжигали для прочности в особых печах, выстроенных неугомонным Лэви. Глинобитные стены жилищ каменщики достаточно быстро научились обкладывая снаружи кирпичами, прокладывая между двумя стенами плотный сухой мох, отчего тепло внутри сохранялось гораздо лучше и на отапливание уходило в разы меньше горючих сланцев. Белую глину вскоре обнаружили в Сальдаре, и Лэви отправился туда строить печи. Теперь жители обеих частей Поса перестали называть свои постройки «жилищами» и стали гордо именовать их «домами».

Наставница Анна проявила недюжинные способности в лечении, к которой и до этого часто обращались селяне, кто с раной после охоты или рыбалки, а кто и с обычной простудой. Теперь же наставница взялась за врачевание основательно, заказав небольшую постройку рядом с центральным навесом, назвав её «Лечебницей». Анна, после одного из обучений у Разума, смогла изготовить сильное обезболивающее из липкого мха, хмельного инджи, серых цветов и сиреневых грибов, о которых ей как-то рассказывала Калиле. Наставнице удалось практически тут же применить это лекарство, зашивая раны двум мужчинам от нападения войлов. Конечно же Анна не забыла при этом взывать и к червям для помощи, что ещё больше придало ей уверенности и укрепило в её умении врачевать.

Многих удивил Песко, взявшийся контролировать обмен и торговлю. Он рьяно занялся проверкой обменов всех ездоков, прибывающих в селение. Ведь иногда бывали случаи, когда хитрые ездоки завышали условия сделок. Тут Песко проявил очень серьёзные способности в решении многих спорных вопросов и даже установил незыблемые меры для обмена. Теперь все знали, что за большую корзину обычных моллюсков можно выменять две корзины горючих сланцев, или взять шестью шлифованными раковинами, или тремя марблами[2]. За тот же объем бордовых моллюсков уже брали четверть телеги горючих сланцев, либо меняли на одну белую сальдарскую накидку, или увеличивали количество раковин и марблов в два раза. Песко даже созвал глав крупных поселений Полунгара и съездил с ними в Сальдар к Элаву. Вместе с сальдарскими главами они утвердили меры обменов и договорились с мастером Элавом о его строгом контроле и учёте нормы по отлитым шарикам, чтобы их не стало сильно больше, чем количество товара. При этом шлифованные раковины постепенно начали переходить в разряд только дополнительной оплаты и вскоре из них стали делать в основном украшения.

Артели рыбаков, возглавляемые Петром и Трюном, в разы увеличили уловы, применив новый зов к червям, созданный совместно с Хладой, за счёт которого сами сети теперь подсвечивались в воде и рыбы косяками попадали в них. Эти огромные уловы враз уходили на обмен без задержек и по установленным нормам Песко. Селяне несказанно радовались таким переменам и только Пётр, как любой рыбак, просоленный ветрами большой чёрной воды, видя радостные лица подельников, всё больше тосковал по былому ремеслу. Ему часто снились волны, окатывающие баркас, и он чувствовал их непередаваемый запах, каждый раз с тоской в сердце просыпаясь от таких сновидений. Однако, предупреждение Ригеля, всё же сдерживало Петра.

Приехавшие из мёрзлых земель поселенцы показали и научили как вялить и коптить мясо морских увальней и рыбу, чтобы они долго не портились в тепле, отчего появилось новое занятие даже для таких ленивых, как Пипсен. Такие продукты влёт менялись и в Полунгаре, и в Сальдаре, быстро став любимым лакомством по обеим сторонам Поса.