Планка абсолюта

Мой ум стали штурмовать вопросы: что стало с моим телом, откуда появились новые персонажи в джунглях, не иначе как охранник прибег к помощи! Я стал подозревать, что это сговор с поездом – больше же не с кем? Что им сейчас от меня надо?

За неразрешимыми загадками я пропустил, как появился еще один персонаж, и на мою правую руку накинули наручник. Потом узкая шершавая ладонь опустилась мне на лоб. Это была явно женская рука. Даже запах, я не мог ошибиться! Так захотелось взглянуть хоть краем глаза. Охранник принял новую форму – невиданное явление, до этого он выбирал только мое лицо. Я выждал момент, когда шаги стали удаляться, и осторожно приоткрыл один глаз. В приглушенном рассеянном свете стоял облаченный в белое охранник… женского пола. Он ступал плавно, направляясь к какой-то двери, которой до этого я не замечал.

«Женщина!.. Бог ты мой, ну и заваруха!»

Охранник вышел в полумрак и защелкнул за собой дверь. Через каких-нибудь пять секунд свет стал медленно меркнуть, сжавшись до тусклого уютного блика где-то под крышей моей камеры.

По ощущениям, я снова был на территории «D», оставалось только отыскать трубу и колошматить по ней всю ночь. Все собственные догадки я поставил под сомнения – такой своеобразный привет из Зоны «D».

«Почему назад, почему опять в «Семизонье», что за коварный план? Они хотят таким образом выудить из меня «обещание», точно! Но я и так бы отдал, поскольку так и не понял, что это значит. И к чему эти наручники? Бесчеловечно!

Размышляя об охраннике, я вспомнил, что он переговаривался по телефону где-то за моей головой.

«Надо бросить притворство и позвонить, что в конце концов все это значит?!» Возмутившись своей ленью, я решил встать, но, кроме правой руки, члены меня не слушались. Мозг отдавал приказы, но те глохли, едва достигнув грудной клетки.

«Мерзкие уколы! Вот их результат!»

На поверку оказалось, что подчиняется всего одна рука. Вот так дела! Левая могла приподниматься с ложа только на сантиметр, а затем бессильно падала назад. Благо немного вращалась шея, хотя при этом в позвоночнике отдавалось тупой болью. Но я мог делать записи, а это все для меня. Молюсь, чтобы их не нашли раньше времени, не отобрали. Будет жаль, если о моем опыте не узнают те, кто рвется исследовать джунгли.

Рукой-помощницей я стал водить над головой – как и прежде: ткань, фактура нитей, твердый прямой угол, непохожий на камень именно тем, что слишком прямой. И вот, наконец, витой телефонный шнур.

Я спохватился: ведь позвонить в таком положении не удастся. Набрать непонятно какой номер, позвать Мая, но ведь он… мертв. Мне сделалось душно – все напрасно на фоне этой голой, бездушной мысли.

Я внутри каменного мешка, и моя парализованная плоть – его начинка. Мы были где-то на первой территории, и голову атаковали нескончаемые сомнения. Вездесущая нестабильность – вот в чем настоящая смерть. Та Дама-смерть – просто ягненок в сравнении со все отрицающим, безглазым сомнением. Словно газ, сомнение проникало внутрь, подползало, вертелось рядом и отравляло жизнь. Я лежал и не мог двигаться, но этот враг не знал пощады, я чувствовал, как кругами ходят звери, готовые поглотить меня в момент, когда я сдамся сомнениям. Стучать, барабанить, шуметь – вот единственное спасение. Но как стучать, когда все онемело?

«Надо в голове воспроизводить подобия стука – бом, бом, бом!» Через минуту я вспомнил древнюю мантру, которую вычитал, когда был в колодце-библиотеке. «Аум», которая при многократном пропевании звучала как «Ом». Повторения создавали мощную стену из Ом-кирпичей, и за этот бастион можно было не волноваться, сквозь него прохода для мыслей не было.

– Ом, Ом, Ом, – едва слышно бубнил мой голос, но в голове звук был гораздо громче. Я понял, что надо считать, когда без счета, повторения становились монотонными, и защита давала брешь. Тысячи стали сменять друг друга, и сознание погрузилось в уже известную мне отрешенность. Несколько недель назад меня спасло бессмысленное стучание по металлической трубе. Здесь меня выручали возвышенные звуки – удары пульса древнейшего заклинания.

Глава 63

Может случиться, это моя последняя запись. Скажу вкратце: дни здесь, в заточении, повторяют мои чувства в джунглях. Будто мою тюрьму возят по территориям, и я впадаю то в страх, то в зависть и неуверенность или борюсь с нечистыми мыслями. Все происходит в голове – в месте, где я побывал и где сейчас, после того необъяснимого заточения, я снова оказался в грубой форме, в тяжелом, малоподвижном теле.