Плата за капельку счастья

Глубоко задумался. Дело в том, что тормоза были вечером в полном порядке. И ничего за ночь измениться не могло. Для детских шалостей это слишком. Вспомнил свой сгоревший почтовый ящик, историю с ящиком Берты. И все параллельно. Так предупреждают вообще-то. Позвонил Вадиму.

– Предупреждают однозначно, – сказал тот. – Пока ничего не докажем. Но будем стараться. Попробую проследить, почитать тот бред, который Кидринские пишут на своих сайтах и в газетах. Я их вызвал на сегодня по поводу ловцов. Отказаться от заказа они не могут, ловцы сказали, что получают от них деньги и препараты. Попробую ненавязчиво предупредить о том, чтобы не усугубляли. Лечись. Звони. Я тоже, как только что-то найду, сообщу.

Он позвонил через час.

– Кидринские резвятся. На их сайте выложены записи телефонных разговоров с Бертой. Они комментируют и выворачивают каждое слово. Призывают своих читателей подписывать обращение по факту того, что в словах Берты есть элементы угрозы в их адрес. И там же статья на разворот в газете «Новости мира», где они публикуются на правах рекламы, платно, это я уже проверял. Ты не поверишь, что пишет Кидринский. Он просто описывает историю убийства Рекса. И выкладывает свою идеологию – борьбу с «фашистами», которые разводят «четвероногих убийц». Первой такой «фашисткой» у него значится Берта.

– Тянет на психушку, нет?

– Не просто тянет. Шибает прямой наводкой. Светлана Кидринская вроде бы на учете. Или на наркоучете. Или на обоих. Но это никак не мешает их общественной деятельности. Эксперты ведь, блин. При таком короле помоек, свалок и всего прочего, как миллиардер Червонский. На этом песню с откровенной шизофренией откровенных подонков можно считать законченной. Нам это не поможет.

– Вадим, у меня есть клиент – частный детектив Сергей Кольцов. Может, привлечь? Он предлагал свои услуги.

– Да можно. Только ситуация ведь такая, что непонятно, чем поможет детектив. Вот они, Кидринские, под моим носом. Они занимаются тем, чем занимались много лет. И не я первый, наверное, пытаюсь завести дело. В данном случае есть даже чистосердечное признание в газете – ни много ни мало. И ноль шансов, что это примет суд, как бы здорово я все ни доказал. В Америке, кстати, недавно такому специалисту дали двадцать восемь лет заключения. А у нас обсуждается: правы они или не правы.

– Надо пробовать. Сколько веревочке ни виться, конец будет. Если перерезанные тормоза моей машины их рук дело – разве это не покушение на убийство? Даже если они не сами резали.

– Покушение, – задумчиво проговорил Вадим. – Давай привлекать твоего детектива. У меня права – с ноготок. Но я не отступлю, не думай.

– Спасибо, – сказал Анатолий.

Спать у него не получилось. Мешала не столько боль, сколько острое беспокойство за Берту. Такие моменты – это оборотная сторона сильной привязанности. Это ее цена. Понимаешь, в какой степени жизнь была проще до этой встречи, которая все так изменила. Так усложнила. Так обременила. Так, что он не может прожить и часа, не тревожась за нее. Анатолию известен криминальный принцип подобных предупреждений. Они идут по нарастающей. До какого-то результата. А Берта еще оказалась замешанной в историю с «Приютом Инессы»; наверное, сейчас на телевидении говорит и об этом. Там она видела работницу-таджичку, которая позвонила в редакцию. Так что Кидринские могут быть всего лишь передаточным звеном чьего-то распоряжения.

Небеса послали ему поблажку. Берта открыла дверь и вошла. Увидела его с повязкой на груди, остановилась в ужасе.

– Ну, и что ты стоишь, такая красивая и такая перепуганная? – улыбнулся он. – Это не харакири, хотя я был близок к нему от тоски по тебе, и не бандитская пуля, как говорит мой клиент-сыщик. Я просто задумался и влупился в какой-то забор. Немного помял машину, ушиб ребра. Воспользовался, чтобы приехать к тебе, а тебя нет. Потом вспомнил, что ты поехала сниматься.

Вот сейчас у него по-настоящему заныло ребро. От того, что она такая. Ей на студии раздвинули челку, открыв ясный лоб, волосы стали светлее, видимо, от солнца, лицо и шея посмуглели. Подведенные глаза так невыносимо тянулись взглядом к нему. Ореховым, блестящим взглядом. Губы… В них ответ на все его вопросы. Разгадка тайны его влечения.

Весь вечер Берта суетилась вокруг, давала какие-то лекарства. А вылечила его боль ночью, проверенным средством. И это счастливая цена его тревоги, боли и страха.

За Бертой

Утром она встала, как всегда, в четыре. Прошлась с собаками по их лужайке, пробежались по дорожкам, подышали сиренью, свернули к детской площадке. Ивана Григорьевича сегодня не было. Видимо, сегодня у его свободы другая остановка. Берта позвонила ему. Он так трогательно обрадовался. Поговорили.

– Берта, – сказал он, – я очень рад нашему знакомству. Не будет ли с моей стороны наглостью, если я вам пришлю сейчас телефоны детского дома Юры и моей дочери? Просто для страховки… Мало ли что.