Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

Он сделал скользящий шаг, опустился на одно колено, положил на руки Ирины букет роз, легко поднялся и поклонился каждому из присутствующих с таким видом, словно в обеих женщин он влюблен, а каждый мужчина здесь — друг детства и до гробовой Доски.

Наступила неловкая пауза. Гуров, не обращая внимания, воскликнул:

— К черту постные мысли, господа! — Выставил на Поднос фужеры, разлил шампанское, себе взял стакан с виски, второй случайно сунул в руки Доронину и сказал: — В меня промахивались множество раз, но ни разу не промазали с метра. Можно сказать — рекорд! — Он сунул палец в дырку на рукаве. — Пусть они так стреляют и дальше.

— Счастье не бесконечно, — уныло произнес депутат. — Вы выглядите как мушкетер, да времена прошли.

— А люди остались. — Гуров низко поклонился Ирине, якобы случайно подхватил Иону под руку, и они шарахнули по стаканчику виски.

Шок от неожиданного появления Гурова прошел, все заговорили смелее, более естественными голосами. Но это не устраивало Гурова, и, отозвав Бардина, он негромко спросил:

— По вашей канцелярии прошла агентурка ФСК о создании группы переворота?

Бардин поперхнулся маслиной.

— Первый раз слышу.

— Не давало КГБ на своих разработок и век давать не будет.

— Но вы узнали.

— Я, извините покорно, — дело совершенно особое. То, что знаю я, далеко не на все столы попадает.

— Это почему же? — Пытавшийся ступать твердо, но уже покачивающийся, к ним подошел Доронин. Гуров твердой рукой усадил депутата на диван.

— Посиди, потом мы с тобой в баньку махнем.

— Знаем мы нынешние баньки, — усмехнулась Алла. — А вы развратник, Лев Иванович.

— Я мужик, со своими плюсами и минусами. — Гуров каламбурил, был в центре внимания.

Бардин подсел на диван к Доронину, сказал:

— Ты много пьешь, Иона.

Собравшийся было уходить Турин вернулся к столу, налил в бокал шампанского.

— Не понимаю! — возмущался Гуров. — В центре города одна вооруженная группа уложила другую вооруженную группу мордами на асфальт, а главный политический обозреватель России пьет коньяк и плюет на соцзаконность.

— Но здесь находится замминистра внутренних дел, и вы, между прочим, человек не штатский! — вспылил Турин.

— Мы люди подневольные, подчиняемся приказам. Не знаю, что приказано Николаю Ильичу, а я выполняю оперативное задание.

— Сейчас?! Здесь?!

— Заглянул по дороге сообщить, что занят, — флегматично ответил Гуров, надевая легкий, не по погоде плащ. — Так что извините, Ирина, вынужден откланяться. — Он твердой рукой взял за локоть Доронина. — Идем, Иона, подброшу по ходу. Всем поклон! — Гуров низко поклонился и повел опешившего депутата к лифту.

Бардин хотя и не был оперативником, но сообразил, что Гуров уводит пьяного, и чем закончится их разговор, неизвестно. Генерал вышел следом, сказал:

— Ни к чему депутату в таком виде на людях показываться, пусть на диванчике вздремнет.

— Верно, Николай Ильич, — с удовольствием согласился Гуров. Он и не собирался увозить пьяного Доронина, тратить на него драгоценное время. Оперативнику надо было знать, велись «крамольные» разговоры в его отсутствие или не велись. Бардин дорогу преградил, выпившего политика забрал, — следовательно, велись.

Стоя рядом с Гуровым, Бардин тихо спросил:

— А что там у мэрии делается?

— Понятия не имею. Бронежилеты, автоматы, полагаю, спецгруппы качают силу.

— А нам ничего не сообщили.

— Может, считают, что мы и так в порядке? — спросил Гуров, и в его голосе прозвучала издевка. — А может, мы недостаточно надежны? И других на асфальт укладывать не будем, сыро, однако, и сами не ляжем?

— Лев Иванович, как это у вас получается, что вы буквально обо всем говорите с шуточками?

— Николай Ильич, ежели о творящемся в стране рассуждать серьезно, давно пора стреляться.

— А как с вашим основным заданием? Гуров удивленно поднял брови.

— Не понял? Я нашел подходящего парнишку, но ничего конкретного, агентурная болтовня. Рапорт у вас на столе третий день, решил, вы интерес потеряли. Правда, конкретного там мало чего есть, но подработаем, разберемся.

Бардин побледнел и, хотя их никто не слышал, зашептал:

— Сегодня в восемнадцать, доложите лично.

— Слушаюсь. — Гуров, хотя и был в штатском, лихо козырнул и вышел.

Когда дверь за оперативником закрылась, Бардин быстро прошел в спальню, снял телефонную трубку, набрал номер, не здороваясь и не представляясь, спросил:

— Говорить можешь?

— Так точно!

— Так он нашел человека?

— Никак нет, господин… — отвечавший запнулся. — Есть версии, слабенькие, предположительные.

— А он не морочит тебе голову?

— Пытается, но я владею большим объемом материала, ничего серьезного мимо меня пройти не может. Я говорил и повторяю, что в случае удачи он вам человека не отдаст, но у него пока ничего нет.

— Но, как ты считаешь, он найдет?

— Обязательно, и в ближайшие дни.

— Твоя судьба и жизнь в твоих руках. — Бардин положил трубку.

В отделе контрразведки положили трубку, и один из оперативников сказал:

— Раз Гуров на подходе, надо забрать у него весь материал. Мы не вчера родились, разберемся сами.

— Доложи, пусть решают, мы люди маленькие.