Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

— Удивляюсь, как вы не устали друг от друга. — Орлов постучал короткими пальцами по столу. — Если человек покупает ружье, он собирается стрелять, а не забивать им гвозди. Киллер нужен, чтобы совершить серьезное политическое убийство. Мы это знаем, они это знают и знают, что мы знаем. Этакая детская считалочка. Значит, некто желает забрать найденное нами оружие и расстрелять неугодных. И оружие должно быть безукоризненно убедительным. Чтобы из него уже ранее убивали, чтобы нашли его не исполнители, а менты, от политики далекие. Тогда люди, узнав о новом убийстве, воспримут его обыденно, не заподозрят, что это тщательно подготовленная акция. Все отлично продумано. Есть две опасности. Первая, — генерал ткнул пальцем в Гурова.

— Полковник Гуров киллера не отдаст.

— Верно, но данный момент наверняка учтен, и киллера заполучат, используя результаты работы полковника без его согласия.

Гуров и Крячко переглянулись, они забыли, что генерал не в курсе, что киллер уже выявлен, но никто об этом не знает.

— Допустим, — согласился Гуров.

Крячко опустил взгляд, понял, что друг не хочет раньше времени информировать начальника, чтобы в случае неудачи не подставить его под удар. Одно дело — утаивание информации оперативниками, другое дело — участие в этом начальника главка. Оперов дальше фронта не пошлешь, а генерал, обманывающий министра, — уже криминал. Верхним чутьем Орлов почувствовал, что «ребята» темнят, взглянул строго, но через несколько секунд взгляд его стал беспомощным. Крячко было дрогнул, хотел уже пойти в сознанку, но Гуров резко сказал:

— Если мы не будем верить друг другу, пора доставать гамаки и удочки. Петр, если ты не веришь мне, то кому ты веришь?

Ложь была столь наглая и произнесена так уверенно, что Крячко начал без нужды сморкаться, прикрывая лицо платком, а Орлов смутился и пробормотал:

— Ну, извини, Лева, бес попутал.

— Когда он тебя в следующий раз начнет путать, ты меня уволь к чертовой матери, но не оскорбляй! — Гнев Гурова был столь искренен, что Крячко утер глаза, а Орлов сказал:

— Ладно-ладно, ты в ангела не рядись, я извинился, и забудем. А кто тебе будет безоговорочно верить, тот сам дурак. — Генерал довольно хмыкнул, но было ясно, что данную дезу он проглотил. — Как далеко тебе до киллера?

— Руку протянуть.

— Лень или стесняешься? — поинтересовался Орлов.

— Если я протяну, то и другой протянет, а я не хочу, чтобы меня использовали как уличную девку. Зачем понадобился киллер, кому понадобился?

— Пока ты выжидаешь, ты ничего не узнаешь. Ты имеешь дело с контрразведкой…

— У которой тысяча дел, — перебил Гуров.

— Мальчик-журналист… — неожиданно сказал Крячко. — Они поклялись прилюдно, что найдут его убийцу до Нового года. У них осталась неделя.

— У них Чечня, Грозный, Дудаев и внутренние склоки…

— И честь мундира, — упрямо возразил Крячко. — Теперь я точно знаю, зачем им нужен киллер. Они спишут на него все свои «висяки».

— Когда заказывали киллера, этот мальчик-журналист был жив и депутат Думы был жив. — Гуров возражал вяло, в его голосе не было привычной уверенности и агрессивности. — В любом случае это их головная боль, от меня они ничего не получат.

— Не надо иметь аналитический отдел, достаточно одного сообразительного опера, чтобы в январе предсказать, что вскоре произойдут тяжкие убийства и понадобится козел отпущения.

— Так и искали бы его сами. — Гуров зевнул, и Крячко понял, что друг на пределе, нервничает, ему следует несколько часов поспать.

— Лев Иванович, давай я тебя отвезу, переночую у тебя, свербит, неспокойно мне, — сказал Крячко.

— Они меня сейчас не тронут, рано. — Гуров поднялся. — Но коли ты просишь…

Орлов подмигнул Крячко, согласно кивнул.

— Кстати, у меня сейчас случайно в твой район идет патрульная машина, вас проводят.

— Петр Николаевич, я тоже люблю случайные совпадения. — Крячко поднялся. — Мы оставим машину полковника у министерства, пусть попозднее специалисты осмотрят ее, случайно, для тренировки.

Известно, что от Житной, где располагается МВД, до Суворовского бульвара, где живет Гуров, и без сирены ехать всего ничего.

Когда Крячко тронулся со стоянки, его «Мерседес» профессионально взяли в клещи две патрульные машины с огнями на крыше и требовательными голосами. Одна ментовская машина шла слева и чуть впереди, другая позади и на полкорпуса правее. Эскорт двигался вежливо, не разгоняя окружающих, но опытные московские водители сами освобождали дорогу, ехали быстро.

— Господин полковник, вы случайно не член Президентского совета? — спросил Крячко.

— Нас «ведут» профессиональнее и вежливее.

— Что это Петр расщедрился, у нас министра хуже возят. Слушай, Лев Иванович, если ты из ментов уйдешь, шагай прямиком во МХАТ, врешь ты ну исключительно достоверно, у них это перевоплощением называется. Я впервые увидел, как Орлов лопухнулся.

— Погляди вокруг себя, Станислав. — Гуров вздохнул. — Да ни одному моему слову Петр не поверил.

Крячко долго молчал, взглянул на машины сопровождения, натужно кашлянул, спросил:

— И что, мы теперь все время так ездить будем?