Платформа

«Я живу на Отдохновении. У нас долгие светлые ночи, а летом звезды похожи на бриллианты. Я прожила здесь всю жизнь. А ты всегда жил на Хладе?»

«Почти, – ответил Таллен. – Я вырос на Канаве, но мои родители погибли, когда мне было шестнадцать, и с тех пор пришлось справляться самому. Я хорошо разбирался в технике, умел ее чинить и всегда мог заработать этим достаточно, чтобы протянуть».

Прежде чем сообщение было отослано, «Канава» сменилась «Пеной», а «шестнадцать лет» – «семнадцатью».

«Я слышала, что на Пене красиво. Мне всегда хотелось путешествовать. Это, наверное, замечательно. Мой супружник умер в прошлом году, и мне здесь одиноко».

«Да, – ответил он и увидел, как слово прошло нетронутым. – А я так и не женился». Ему хотелось сказать больше, но мысль о том, что его слова изменят, неожиданно сделалась невыносимой.

Появилось новое сообщение. «Ты все еще здесь? Надеюсь, что да. Это нелегко». Пауза, а потом: «Я так хочу увидеть снег и дождь. Горы, лед».

Таллен долго смотрел на эти слова, а потом набрал: «Мне нужно идти».

«Ты получил мое сообщение? Я что-то не то сказала? Прости».

Снег и дождь. Горы, лед. Эти слова звучали у него в мозгу, пока экран серел. У Таллена закружилась голова, но это не платформа сообщала ему о своих бедах. Это было что-то другое.

– Разговор вызвал у вас больший стресс, чем мы ожидали, – сказала Беата. – Вы взволнованы. Мы решим, как на это реагировать.

Головокружение прошло. Таллен подавил желание почесать спину.

Рейзер

– Архивист тайно добыл это для меня, – сказала Дельта. – Как – не знаю. Защитные системы Пакса обычно настороже.

Рейзер знала, как. Поняла по тому, как вспыхнул и очистился монитор. Однажды она писала рассказ о кодировщике. Они договорились, что, помимо общего костяка его жизни, укрытого тончайшей кожей подробностей его работы, Рейзер будет использовать лишь те детали, которые он хочет там видеть. Кодировщик рассказал ей намного больше, но она, как всегда, сдержала слово. Кое-кого из тех людей, чьи истории она рассказывала, злить не стоило, и к тому же, если она не нарушала обещаний, они давали ей наводку на своих необычных друзей. Что за жизнь подарила ей Синт.

Этот пакет информации был наоборотным. Такие начинаешь создавать на основе той части кода, которая уже миновала первую линию обороны пьютерии, и обозначаешь предполагаемого адресата как отправителя. Система защиты твоего пьютера прицепляет к пакету своего программкиллера и пересылает тому, кого считает отправителем. Но ты уже включил в пакет код, который нейтрализует киллера, и, как только получатель открывает пакет, убийцу убивают, а информация доходит чистой. Довольно просто. Но чтобы обдурить защиту Пакса, требовалось умение.

– Понятия не имею, – сказала Рейзер, глядя, как лепестки распускаются и складываются, открывая послание. Цветы были прекрасны.

– Так, – сказала Дельта, откидываясь в кресле. – Инспекторов в команде было шестеро. Они прибыли в Форпост за пять дней до того, как Флешик взялся за дело. Разбились на две группы – наблюдателей и кадровиков. Наблюдатели провели первые два дня, проверяя городские камеры, а кадровики затребовали личные дела всех сотрудников Пакса.

Я начала с группы наблюдателей, поискала необычные паттерны в их деятельности, но ничего не нашла. Они не сосредотачивались избирательно на каком-то одном районе. Вместе они осмотрели весь Форпост в равной степени. Работали хорошо и, кажется, ничего не пропустили.

Тогда я перешла к группе кадровиков. Опять же, действовали они прямо и тщательно. Изучили все дела подробно и профессионально, Бейлу уделили не больше внимания, чем всем остальным. Снова ничего необычного, разве что невероятная эффективность. Все, что они делали, оставалось в рамках задачи.

– Значит, у нас ничего нет, – сказала Рейзер.

– Я не закончила. Если рассмотреть каждого из них в отдельности, картинка меняется.

Рейзер на секунду отвернулась, чтобы посмотреть на аквариум. Казалось, что, когда мимо проплывали рыбки, камни плавились, а потом восстанавливались.

– Я вспомнила, что, когда разразился инцидент с Флешиком, инспекторы держались в стороне и наблюдали, как и должны были делать. Все, кроме одного.

По коже Рейзер побежали мурашки. Дельта закрыла глаза и перешла на шепот.

– Он был исключением. Плоский нос, кожа вся в прыщах. Высокий хриплый голос. Он так близко ко мне наклонялся, что чуть не прижимался щекой, и шипел на меня, пока я пыталась руководить Бейлом. Потел кетоконазолом. Десис – вот как его звали. Он в тот день всех достал. Если бы не чрезвычайная ситуация, кто-нибудь рассадил бы об него кулак.

Рейзер смотрела, как Дельта открывает и перемещает цветы. Этот Харв был умелым, но странным. Инспекторы обозначались красными розами, Десис – почти алой. Карта Форпоста превратилась в план сада.