Пленник

Из-за спины послышался цокот каблуков, далеко разносящийся в ночной тиши.

– Постой, Саша! – окликнула Родионова. – Подожди!

Лейтенант сделал еще несколько шагов, каждый медленнее предыдущего, и замер. Хотелось послать девку куда подальше с этим РИСКом, рейтингами, содомитами и куполом в придачу.

Он бы так и поступил, если б Ольга не заключила мужчину в свои объятия, сплетя руки на могучей груди Разящего Кулака Императора.

– Прости меня, Саша, – всхлипнула она. – Я – ужасный куратор! Я думала, что это так легко – перевоспитать лунянина, сделать тебя полноценным членом нашего общества! Сколько пользы я принесла бы! А только все испортила. Я не знаю никого с рейтингом меньше твоего!

Гвардеец, конечно, был человеком суровым, но при виде женских слез даже его сердце таяло. Смирнов, тяжело вздохнув, обнял брюнетку и прижал к себе, ощущая тепло и мягкую упругость ее форм. Это сложно. Очень сложно – жить в одном мире, где царят одни законы, и, очутившись в другом мире, живущим по своим, отличным правилам, моментально перестроиться. Удивительно, что Родионова ожидала моментального результата!

– Не переживай, – Александр погладил девушку по волосам. – Мы все исправим. У тебя все получится. К тому же, это мои минусы, а не твои.

– Да нет же! – разрыдалась красотка. – Я тоже теряю рейтинг!

– Твою мать… – тихо произнес офицер. – Вы тут что, все на своем рейтинге помешаны, что ли?

– Саша, поехали ко мне…

Глава 11

Республиканка жила в противоположном конце Карлмарксштадта. Здесь дома, огороженные аккуратно подстриженными кустиками, отстояли гораздо дальше друг от друга, чем в центре, или в районе, где поселили пленника. И выглядели иначе. Не та, типовая, шаблонная архитектура, которую привык видеть на Земле Смирнов. Эти жилища обладали большей индивидуальностью.

Будто и пахло здесь по-другому. Каким-то особым ароматом богатства, успеха. Глупо, конечно, звучит "богатство" там, где денег вообще нет. После казармы и та квартира, предоставленная офицеру, казалась хоромами. Да, во дворе было чисто, ухожено. Но не ощущалось этого лоска. Александр подумал, что между Империей и Республикой не такая большая разница. Есть плебеи и есть люди, они же – господствующий класс.

Такси притормозило, пропуская робота, выгуливающего собаку, и повернуло к дому. Приземистое строение со стеклянным фасадом и стеклянной оградой балкона. Рядом, в искусственном освещении, бликовала вода обещанного бассейна.

– Сколько людей здесь живет? – поинтересовался гвардеец.

– Только я, – равнодушно ответила спутница.

– Одна? – удивился лейтенант. – И какой же у тебя рейтинг?

– Еще чуть-чуть – и будет четверть миллиона. Было бы, – исправилась Ольга. – Если б…

– Если б не я, – закончил за нее гвардеец.

– Саша, я тебя ни в чем не обвиняю! Вся ответственность, как на кураторе, целиком на мне!

– Ну-ну… – буркнул Смирнов.

– Ой, хватит дуться! – брюнетка взяла мужчину за руку. – Пошли!

В фойе включился свет, едва девушка открыла дверь. Республиканка скинула с себя туфли, небрежным движением ноги задвинула обувь в сторону и, хитро улыбнувшись, поманила Александра пальцем, не забыв вильнуть задницей.

Ну, началось…

Разувшись, имперец прошел за брюнеткой в гостиную. Огромная комната утопала в полумраке, освещенная лишь электрическим камином и тусклой настольной лампой. Нагнувшись перед тумбочкой, выставив на обозрение потрясающие ягодицы, позволяя и без того короткому платью задраться еще выше, Ольга зазвенела стеклом. Копалась она дольше, чем нужно, заставляя сердце пленника биться все чаще. И Родионова, демонстрируя себя молодому человеку, явно наслаждалась произведенным эффектом!

– Смотри, что у меня тут!

Куратор подняла на головой бутылку вполне привычной на Луне формы. Вино! Александр уже отчаялся найти что-то подобное в Карлмарксштадте.

– Разве, у вас не запрещен алкоголь? – изумился лейтенант.

– В целом – да… но это – подарок отца.

– На него не действуют зако… в смысле – правила?

– Ой, какой же ты глупый! Нет, Саша. В Республике не может быть никого, кто был бы над правилами. Просто… мой отец – из тех людей, для кого существуют свои, особые правила.

– Я как посмотрю, у вас тут все равны, – криво усмехнулся имперец. – Но некоторые – равнее, чем другие.

– Может, заткнешься и откроешь?

Бутылка уже была почата, так что штопор не требовался. Гвардеец попросту достал пробку зубами. Родионова тем временем успела принести фужеры и села на диван рядом с мужчиной, подогнув под себя прелестные ножки. Села гораздо ближе, чем требовалось для дружеского общения.

Александр автоматически положил ладонь на ее бедро, чувствуя бархатистость кожи, но сразу отдернул руку.

– Оленька, детка… – прошептал мужчина. – Мы не можем. Это неправильно!

– Что неправильно? С соседкой же ты развлекался! Почему со мной не можешь?

– Это другое… ты же станешь порченой!

– Что? – воскликнула брюнетка, отталкивая гвардейца. – Это как понимать?

– Как ты замуж будешь выходить, если я лишу тебя девственности?

– Дурак, что ли? – рассмеялась куратор. – У меня был мужчина до тебя! И не один!