Пленник (СИ)

Мукуро опустил голову, пряча горькую усмешку, и обхватил его ладони, отрывая их от рубашки. Развернул одну ладонь, коснулся губами шероховатой кожи, поцеловал запястье, кончики пальцев. «Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты был со мной. Прости меня. Смотри на меня. Дай только шанс». Если бы только можно было сказать хоть что-нибудь подобное! Если бы можно было просто закрыть глаза, досчитать до десяти и забыть обо всем, когда откроешь. Внутри все скручивалось из-за противоречивых чувств: жгучая ненависть, перемешанная с ревностью, слепящая, болезненная любовь и совсем крохотная надежда на благополучный исход.

- Я ведь не такой, - выдохнул Мукуро, сжимая тонкие запястья, слишком сильно, от чего Хибари морщится и дергает руками. – Я совсем другой. И чувства мои другие.

- Что ты несешь? – шипит Кея. Мукуро скручивает его руки уже невыносимо больно. – Отпусти.

- Вообще? Или ты имеешь в виду свои руки?

Хибари молчит. Он не видит лицо Рокудо и даже представить не может его выражение. Его действия, слова – все являлось для Кеи слишком непредсказуемым, он не мог понять причины многих его поступков: Мукуро мог веселиться и ласково гладить его по голове, а в следующую секунду - шипеть сквозь стиснутые зубы ругательства, больно сжимая в кулаке волосы. Или мог неожиданно признаться в любви, а потом делать вид, что такого не было, и всяческими способами заставлять разубедить его в сказанном.

- Я ведь не похож на твоего фермера, да? - протянул Мукуро, поднимая голову. Он отпустил его руки, и сейчас просто обнимал за талию. Его взгляд плыл, он покачивался, с трудом удерживая равновесие, и пьяно улыбался, то и дело облизывая пересохшие губы. – Нееет, не похож. Он добрый, нежный, заботливый, податливый… - он помрачнел и остановил свой блуждающий взгляд на его губах. – Я думал, что могу стать другим, измениться… так глупо. Кея, мне нравится власть и подчинение, я люблю, когда ты так забавно барахтаешься и сопротивляешься, а не валяешься, высчитывая минуты, когда все закончится…

- Ты…

- Наш уговор больше не действует, - вдруг холодно произнес Мукуро. Хибари запоздало дернулся в сторону, но Рокудо, перехватив его за плечи, швырнул обратно на стол. – Куда же ты, любимый мой? – почти пропел он, обхватывая ладонями его лицо. – Ты уйдешь тогда, когда я тебя отпущу, ясно?

- Чего тебе надо? – прошипел Кея. Мукуро тяжело придавливал его сверху, вжимая его в стол, а руки подкашивались и разъезжались по лакированной поверхности.

- Я хочу поговорить. О твоем фермере.

Хибари перестал метаться всего на тысячную долю секунды, но этого хватило, чтобы Мукуро рассвирепел окончательно. Одно упоминание о том грязном оборванце, как Кея сразу становится безвольной тряпкой. Как же это бесило.

- И об этой книжонке, - процедил он, отталкиваясь от Кеи и кивая в сторону раскрытой книги.

Хибари непонимающе глянул в сторону и едва слышно выдохнул. Непростительная ошибка, которую он признавать не хотел и не собирался.

- И что? – вызывающе спросил он, исподлобья глядя на Рокудо из-под темной челки. – Ты же все знаешь. Или что ты думал, я буду делать? Любить тебя? Забыть обо всем? Серьезно, это даже не смешно.

- А меня твои чувства не волнуют, - отрезал Мукуро, хотя сказанные слова глубоко царапнули внутри, отдаваясь бешеным пульсом в висках. – Я не люблю, когда мои вещи, хотя бы чисто формально, хотя бы частично, принадлежат не мне. Это, - Мукуро провел ладонью вдоль плеча, скользнул вниз по руке, погладил бедро, - мое. Это, - он ткнул пальцем в его лоб, - и это, - он приложил ладонь к его груди, - тоже мое. Просто кто-то нагло и беспардонно навесил на них свои ярлыки, - он мимолетно улыбнулся, а потом зло прищурился. – Скажи мне, Кея, ты сильнее ненавидишь или любишь?

В глазах Хибари полыхнула фиолетовым пламенем ярость, и Мукуро даже не потребовался устный ответ – все и так стало ясно – Хибари холил и лелеял свою ненависть куда больше, чем пресловутую и ненужную любовь. Это немного облегчило задачу. Рокудо пытался добиться своего, подражая чужому поведению, но не получилось. Если не можешь завоевать место в сердце и мыслях любовью и лаской, придется применять что-то прямо противоположное – эффект тот же. Не хочешь, как говорится, по-хорошему – будет по-плохому.

Может быть… может, если бы Мукуро не был так пьян, ему бы не пришли такие мысли. Сейчас же они роем витали в голове, били колоколами, пульсируя в висках, и опьяняли пуще коньяка.