Пляски на сковороде

Я с Минкиным не знаком, ни разу даже не видел его, люди мы разные: я русский коммунист, он, как почти все его соплеменники, которых я знаю, антисоветчик. У нас нет и, видимо, не может быть общих друзей, но у нас есть общие враги. Мы все-таки оба по эту сторону Госграницы, которую, как он пишет, перешел враг...

Вы хоть теперь-то поняли, товарищ Путин, кто был ва­шим учителем в Ленинградском университете, с кем дол­гие годы якшались, кого, возглавляя его избирательный штаб, изо всех сил стремились посадить второй раз в кресло мэра Ленинграда и кто, афишируя свою близость с вами, нахваливал вас: «Путин учился у меня в группе. При­влекает его молодость, образованность. Он — человек аб­солютно демократических убеждений!»

Но надо полагать, вы знаете его лучше, чем многие. По­этому советую вам покаяться за свою прошлую близость с этой парочкой и рассказать о ней то, чего люди еще не знают. Это будет достойно русского офицера и православ­ного человека — откреститься от исчадий ада. И на другой же день ваш рейтинг подскочит до 97 процентов.

/999 г.

ПУТИН ПОТЕРЯЛ УЧИТЕЛЯ

Когда Анатолий Собчак умер на 63-м году жизни в ку­рортном городке Светлогорск (Энсо), в гостиничном номе­ре-люкс, мы честно должны признаться, что были бы не в состоянии, как Владимир Путин, у гроба почившего лить слезы на груди его вдовы. Хотя бы по той причине, что в день смерти А. А. Собчака погибли в Чечне на разбившем­ся вертолете пятнадцать наших солдат; накануне похорон, в Кемерово сгорело здание прокуратуры и суда, где по­гибло пять человек; в самый день похорон в московской больнице №57 на Пятой Парковой, в районе, где я прожил лучшую половину жизни, еще один пожар и гибель еще двух женщин; назавтра после похорон еще одни похоро­ны — трех ленинградских пожарных. 25 смертей, только известных и объявленных... И так изо дня в день. Вот она, жизнь, созданная в России преступным режимом... И уже иссякли все слезы...

А Путина понять можно. В Чечне в боях под его вер­ховным командованием (он же еще был и главковерх!) по­гибло больше полутора тысяч наших солдат и офицеров, около пяти тысяч ранено или стали калеками... Но он же никого из них лично не знает, ни с кем не служил, не ел из одного котелка, сын там не воюет.

А Собчак — его давний наставник, потом шеф, потом покровитель и рекомендатель. Вдень смерти Собчака га­зеты вышли с заголовками вроде такого: «Путин потерял учителя» («МК»). Да он и сам прямо сказал на панихиде: «Анатолий Александрович был нашим учителем». Отсюда и великая скорбь, отсюда и слезы в суровых глазах вер­ховного главнокомандующего на груди вдовы...

Между прочим, Ирина Петровская, постоянный автор «Известий», увидела в том, что сопутствовало похоронам А.Собчака, нечто такое, чего я, стреляный газетный воро­бей, ни за что бы не разглядел, до чего бы никогда не доду­мался. Она пишет, что «похороны усилиями в первую оче­редь телевидения превратились в полудетективное поли­тическое шоу... Корреспонденты вылавливали известных политиков, чтобы здесь же, по сути не отходя от гроба, об­судить шансы Степашина на предстоящих выборах губер­натора Ленинграда... Березовский в распахнутой дубленке и белой рубашечке, неформально не застегнутой на верх­нюю пуговку, двигался к гробу, оживленно улыбаясь...» Почти как в песне: в белой рубашоночке, хорошенький та­кой... Улыбался с экрана и Кудрин, наперсный дружок Соб­чака. А иные из упомянутых политиков в предвидении те­леинтервью явились на похороны в макияже. Словом, перед нами было зрелище «представителей культурно-по- литической элиты, превращающей что угодно в светскую тусовку».

Ну это-то все, кроме макияжа, я тоже видел и сам, как видели и другие телезрители. Дело в другом. Нака­нуне похорон едва ли не все телеканалы и многие газе­ты деловито сообщили, что на В. Путина готовится по­кушение, притом именно во время церемонии похорон. Газета «Коммерсант» на первой полосе прямо так и из­вещала: «К покушению на Путина все готово». Как, до­пустим, об открытии кинофестиваля. И писали, говорили, что спланировано это не жалкими остатками чеченских бандитов, а какой-то могущественной международной террористической организацией, страшнее которой нет ничего на свете. И тут же эрудиты с НТВ, как о получен­ных «Оскарах», спокойно напомнили нам, что вот, мол, в 1981 году жертвой покушения стал президент Египта Ан- вар Садат, в 84-м — Индира Ганди, в 86-м — Улоф Пальме, в 91-м— Раджив Ганди... А чем, дескать, лучше наш Пу­тин? Пристрелят, как Черномырдин медвежонка в кост­ромских лесах. И сумму, прилагаемую к «Оскару», с готов­ностью указали — 2,5 миллиона долларов и телефон для справок тут же...