Плюсы неразделенной любви

– Я здесь! И вы здесь! – Она делает глубокий вдох. – М-м-м! Ты пахнешь как Молли.

– Погоди, а это…

– Это хорошо!

Я вспоминаю Рида. И его дезодорант. Главное не покраснеть.

– Поверить не могу, что ты здесь.

– Я здесь. И посмотри, кого я привела! – Вся сияя, она отступает в сторону. – Молли, это Ник. Ник, это Молли.

Забавно – некоторые люди выглядят в точности как на фотографиях. Саймон, например. А вот Ник в реальной жизни куда милее. В сто тысяч раз милее. У него до ужаса притягательные карие глаза – а такое не передадут никакие фотки.

– Привет. – Он неловко переминается на месте с большой спортивной сумкой в руках. – Спасибо, что пригласили.

– Шутишь? Само собой!

Снаружи слышится щелчок закрывающихся дверей машины, а через пару секунд появляется Айзек, волоча два чемодана.

– Привет, Мо, – говорит он и почти садится на колени, чтобы меня обнять. В Айзеке два метра роста. Не шутка. Рядом с ним даже Рид покажется коротышкой.

Тут меня осеняет, что для Оливии он в самый раз…

Но нет. Нет. Ей это не нужно. Стереть эту мысль.

Ник и Айзек будут спать на двухъярусной кровати в комнате Кэсси. Забавно, что Эбби с братом гостят у нас без родителей. Дядя Альберт с тетей Вандой остановились в студии Айзека на Ю-стрит, которая, по правде сказать, уж больно смахивает на универское общежитие.

– А что тетя Ванда подумает про твой стол для бир-понга? – спрашивает Кэсси у Айзека.

Он ухмыляется.

– Я замаскировал его скатертью и вазой с цветами.

– Гениально.

Когда Эбби закрывает дверь в мою спальню, Кэсси тут же выдает:

– А у Молли есть – барабанная дробь – парень.

– Что-о? – Эбби ахает. – Боже. И ты с ним целовалась. Да? Боже мой!

– И НЕ ГОВОРИ! – продолжает Кэсси. – А мне она даже не сказала. – Она шлепается на надувной матрас.

– Я никому не сказала, – замечаю я.

– Ага, кроме мам.

– И им не говорила! Они сами поняли.

– Ух, я хочу узнать все с начала, – просит Эбби.

– Да мне нечего особо рассказывать. Патти тупо нас услышала.

Эбби с Кэсси начинают ржать.

– Что? – спрашиваю я и невольно улыбаюсь.

– Услышала что? – уточняет Эбби.

НУ ВОТ ОПЯТЬ.

– Да не это. Господи… Как мы болтали. Всего-навсего болтали.

– Ну-ну.

– Может, целовались.

– Вот это уже похоже на правду, – кивает Кэсси.

Она берет подушку, бросает в меня, мажет, подбирает ее снова и бьет меня ею.

– Подушечный бой! – пищит Эбби. – Это же как в типичной фантазии, да? Мне сказать Нику, что тут происходит?

Кэсси кивает.

– Скажи ему еще, что мы поливаем медом сиськи.

Эбби смеется и достает телефон.

– Стой, ты что, серьезно? Ты ему это пишешь, что ли? – Кэсси тянется к Эбби, но та ловко от нее уклоняется. – Погоди, дай гляну.

– Не-а. – Эбби улыбается во весь рот. – Это конфиденциально.

– Жопа моя конфиденциальна.

– Надеюсь.

Забавно наблюдать за их потасовкой. Словно я снова в прошлом. Странное счастье. Даже разговаривать не хочу. Мне просто нравится здесь быть.

Пишу Риду.

Скорее всего, завтра тебе придется со мной танцевать.

Три точки.

О неееееет. Я не танцую.

И ВСЕ ЖЕ.

Ты НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, какой я неуклюжий, Молли.

Я смеюсь. Вообще-то представляю…

Моими танцами можно пытать людей. Серьезно.

– Посмотрите, кто тут у нас хихикает, уткнувшись в телефон, – замечает Эбби.

Я поднимаю взгляд, виновато улыбаясь, и вдруг замечаю себя в зеркале на другом конце комнаты.

Так странно. Я не причесана. В футболке, которую вроде как носила беременная Надин. В пижамных штанах. А в уголке рта белый след от зубной пасты.

И при всем при этом, кажется, я впервые в жизни чувствую себя по-настоящему красивой.

33

От волнения я не могу уснуть. Думаю о свадьбе, Риде, украшениях, своей одежде…

Я в восторге от своего платья. Такой простой дизайн: нежный лазурный цвет, короткие рукава, тюль под юбкой. И все. Но мне очень идет. Худой оно меня не делает – напротив, оно как будто специально меня полнит.

Не могу перестать щупать ткань. Поскорей бы уже переодеться.

Что-то витает в воздухе. Меня пронизывает звенящее предвкушение. За окном мамы выставляют стулья вдоль двух длинных столов. Тента не будет – наверное, Надин удалось отговорить Патти. Но вообще на улице тепло и солнечно. Еще чуть-чуть, и я смогу вздохнуть с облегчением.

Утро я посвящаю украшениям. Кажется, все наконец готово: на подставки в виде винтажных ящиков из-под колы я разложу раскрашенные банки с цветами (чуточку гортензий, но в основном гипсолюбки), а зверушек Оливии и семейные фото в красивых деревянных рамках расставлю прямо так по всему дому. Гирлянду из тряпичных ленточек я подвешу во дворе на манер эдакой неряшливой хупы[58], а электрическую Айзек обещал помочь мне подвесить на деревья.

И теперь я всерьез задумываюсь о том, чтобы разрéзать свои журнальные бусы. Потому что меня вдруг осенило, что ими можно перевязать салфетки. Серьезно, у меня столько идей, что я могла бы уже открыть свой бизнес. Кто знает, может, однажды и открою.