Плохие соседи

— А разве она должна сегодня приехать? — холодно осведомилась Пернел: уж больно у него начальственный тон.

— Я позвоню ей и одновременно стекольщику. Если она приехать не сможет, вам придется его дождаться.

— Что-нибудь еще прикажете?

Тримейн немедленно отреагировал на эту реплику:

— Вы ведь разбили это чертово окно, а не я, так слушайтесь.

— Ну а что нужно сделать, чтобы стать послушной? — с неожиданным смирением, затаив обиду, задала вопрос промокшая Пернел.

— Вы этого никогда не поймете! — отрезал он в ответ на ее внезапную покорность.

Почему-то его резкость заставила ее улыбнуться. Не желая, чтобы он заметил эту улыбку, она попробовала проскользнуть мимо, столкнулась с его сильным телом и невольно подняла голову. Его темные глаза потеплели, он пробормотал что-то непонятное, похожее на «Вы просто неисправимы, мисс Ричардс», и вдруг обнял ее.

Пернел не могла понять, как вдруг случилось, что, не произнеся ни слова протеста, она оказалась в его объятиях и вовсе не пыталась поскорее высвободиться. Он наклонился и прижался губами к ее губам. Никто раньше не целовал ее так... Вот оно что, вот причина... Она все больше поддавалась его поцелую, его прикосновениям; ни о чем не задумываясь, прижималась к нему, ощущая лишь прекрасную теплоту его тела... Губы его требовательны, но и уступчивы — они просто чудесны. Объятия его сильных рук волновали ее; сама того не сознавая, она тянулась к нему всем существом, чувствуя — волна страсти охватывает их все сильнее... Он первым оторвался от нее и взглянул сверху вниз на ее вспыхнувшее лицо. А она как загипнотизированная смотрела на него, забыв о своей мокрой рубашке, — кажется, и у него костюм стал влажным. Коснувшись рукой ее плеча, он вернул ее к реальности, приказав с невиданной мягкостью:

— Вам нужно сейчас же пойти и принять горячую ванну.

Пернел, совершенно растерянная, отодвинулась от него.

— А вам — пойти и принять холодный душ.

Голос выдал ее волнение, но она совершенно уверена — он возбужден не меньше, страсть их обоюдна. Хантер перевел взгляд на ее пухлые губы, на вздымающуюся под мокрой тканью грудь — и мускул дрогнул на его щеке.

— А может, мне лучше остаться? — проговорил он каким-то осевшим, низким голосом, и руки его обхватили ее талию, снова прижали к себе.

Пернел вдруг испугалась чего-то, стала задыхаться и едва вымолвила, заикаясь:

— Д-до свидания...

Дальше произошло то, чего она меньше всего ожидала: руки его опустились, спокойно улыбаясь, он отодвинулся от нее. Да, он поступил так, хотя был вполне уверен, что очень ей нравится, и она не окажет ему особого сопротивления.

— Возможно, вы правы, — пробормотал он, повернулся и вышел.

Пернел, все еще ощущая себя в его объятиях, видя его мягкую улыбку, услыхала тихое урчание двигателя — «ягуар» уже удалялся по дороге. Неужели это он, Хантер Тримейн, только что обнимал ее, голос его звучал так ласково и тепло; неужели это он так нежно и вместе властно целовал ее?

«Господи, помоги мне!» Она вложила в эту безмолвную молитву все силы души.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сутки спустя Пернел все еще находилась под впечатлением происшедшего. Как ни поразило ее поведение Тримейна, но куда сильнее — свое собственное: что это за чувство охватило ее после его единственного поцелуя? Что на нее такое снизошло? Возвращаясь в этот вечер домой с работы, она размышляла о том, что никогда ранее не замечала за собой подобной свободы в поведении, не поддавалась столь легко своим порывам. Все, наверно, случилось потому, что последние дни она не могла выбросить его из головы. А тут еще и Майк постоянно напоминает ей о нем. Вчера утром:

— Надеюсь, мистер Тримейн не забудет обсудить предложение насчет нас на совете директоров.

В полдень опять:

— Интересно, как часто происходят такие заседания? Наверно, раз в неделю, а не в месяц.

А сегодня, совсем недавно, приступил к ней:

— Ты ведь увидишься с Тримейном в уик-энд, он же приедет? — Невысказанная надежда на ее содействие прозвучала в его голосе.

— Он не всегда приезжает на выходные.

Пернел понимала, как Майк тревожится, сочувствовала всей душой, но он не должен слишком на нее полагаться. Разумеется, хозяин ожидает, что при встрече она попробует узнать у Тримейна, как обстоят дела.

И вот теперь, дома, наскоро приготовив себе ужин и докрашивая потом деревянные панели в ванной, она все думала — что может сделать для Майка. Да в сущности, ничего. Кратковременное сближение такого рода вовсе не дает ей права обращаться к нему с подобными вопросами. К тому же она не скрывала от Майка, что у нее отнюдь не блестящие отношения с соседом, — какие тут просьбы? И закусила губу: совсем недавно, тоже вчера утром, Хантер Тримейн и она... «О Господи!» — как и тогда, простонала она. Как это она позволила себе? Что же теперь с ней будет?