По Юго-Западному Китаю

И вот наконец Цинъиньгэ, одно из самых знаменитых мест на Эмэйшань. Стоит павильон на склоне горы Нюсинь — Бычье сердце. По западному ее отрогу сбегает быстрый и прозрачный ручей Черного дракона, по восточному — ручей Белого дракона. Метрах в 30–40 ниже павильона, легкие, ажурные строения которого затенены кронами окружающих его деревьев, ручьи сливаются в один бурный, пенящийся поток. Журчание ручьев, шум бьющейся о камни воды смешиваются с нежным шорохом листьев и долетают до павильона мелодичной, сладкозвучной музыкой. Два легких арочных мостика ведут к большому камню, разделяющему ручьи. Его называют Клювом феникса, ибо по своей форме он похож на погрузившуюся в воду мифическую птицу. На краю камня парит над водой легкая беседка Бычье сердце, а немного выше, по лестнице вверх — Павильон двух летящих мостов, изящное двухэтажное сооружение под двухъярусной крышей, не имеющее стен и словно парящее над землей. А в месте слияния двух драконовых ручьев лежит, стоически сдерживая напор бурлящего потока, большой, блестящий от воды и обрамленный кружевами пены камень, конфигурацией своей похожий на сердце быка.

Пейзаж очень милый, но, к сожалению, весьма захламленный, как и весь путь от вершины до подножия Эмэйшань: бумага, целлофан, пластиковые бутылки из-под цишуй, консервные банки. Вот она — обратная сторона цивилизации.

В половине третьего оказываюсь на автостанции в Лянхэкоу. Миллион желающих уехать и минимум транспорта. С трудом удается уговорить кассира продать билет на ближайший автобус. Номер билета — 85 — говорит сам за себя. Успеваю выпить чашку ароматного жасминового чая в расположенной тут же чайной и, энергично выдохнув и работая локтями, втискиваюсь в переполненный салон, где повисаю на чьих-то плечах и таким образом доезжаю до гостиницы, т. е. возвращаюсь туда, откуда накануне начал свой путь. Последние 15 км были покрыты, можно сказать, с относительным комфортом.

В иностранный отдел народного правительства Эмэя приезжаю на 40 минут позже, чем договаривались. Моей вины в этом нет: просто автобус, на который я заранее купил билет, ушел на 5 минут раньше положенного, а следующий — через полчаса — вообще не пришел. Рабочий день уже закончился, и я ни на что не надеюсь. Тем приятнее было увидеть, что меня ждут. Ли Вэй угощает чаем и ючжаба — сладкими лепешками из рисовой муки собственного приготовления. Однако главный подарок — неопубликованная статья о восстании Ли Юнхэ и Лань Чаодина, которую мне вручают до завтра. Пожалуй, здесь для меня сделали даже больше, чем могли.

Утром душно и завораживающе тихо, если не считать легкого посвиста, треньканья и другого мелодичного шума, издаваемого заполнившей траву и кустарник живностью. Небо низкое и белесое. Эмэйшань затянуты мутной, молочного цвета дымкой.

До автобуса еще два часа, и я отправляюсь в Баогосы — Храм служения государству. Обычно с него начинают знакомство с достопримечательностями Эмэй, а у меня вот получилось все наоборот.

Утопающий в зелени стройных кипарисов и раскидистых наньму, Баогосы раскинулся на склоне довольно крутого холма. Четыре его главных зала — Майтрейи, Великого героя (как образно величали будду Шакьямуни), Семи будд и Библиотека буддийских сутр — стоят один выше другого, соединенными высокими лестницами. Построен храм в конце XVI в., расширен и обновлен в ХVII в., и, как говорят, сам император Канси (1662–1723), знаменитый правитель Цинской империи, которого некоторые китаеведы на Западе сравнивают с Петром I и Людовиком XIV, дал храму его нынешнее имя и собственноручно начертал его на укрепленной ныне над каменными воротами деревянной доске. Из исторических реликвий в храме хранится изготовленная в 1415 г. фарфоровая скульптура Будды высотой 2,4 м. Оригинально смотрятся странный по форме кусок дерева, возвышающийся на постаменте перед залом Семи будд, и особенно начертанные по обеим сторонам от входа в павильоны «парные надписи». Если раньше в них содержались различные богоугодные мысли и сентенции, то ныне тексты куда прозаичней: они призывают не сорить, не нарушать общественный порядок, не фотографировать. Новый стиль древних дуйлянь, порожденный туристическим бумом 80-х годов.

Выставка картин и каллиграфии, воспевающих пейзажи Эмэйшань и доступных для покупки, также органически вписывается в композицию храмового комплекса, а вот электрифицированная карта туристических маршрутов на стене древнего здания серьезно его нарушает.

Есть в храме и небольшой цветник, наполняющий все вокруг тонким ароматом. Неудивительно, что в окрестностях Баогосы водится до 200 видов бабочек, среди которых встречаются очень редкие.