По Южной и Центральной Африке

Где же Тениссен? Незадолго перед этим он пошел к волам, намереваясь привязать их покрепче, но теперь его нигде не было видно. Мерико и Пит вооружились головнями, я взобрался на козлы и схватил ружье.

— Тениссен, — крикнул я, — здесь лев?

В ответ послышался жалобный крик:

— Помогите!

Волы вторили ему громким мычанием. Мы бросились к животным и увидели такую картину: волы и Тениссен, опутанные поводьями, лежали на земле. Волы, по-видимому, испугались приблизившихся к ограде львов, сорвались с привязи и запутались в ремнях, а их собратья попросту удрали.

Бдительность Нигера спасла всех. К счастью, не пострадал и Тениссен. Беглецы вскоре вернулись на место. Мы крепко-накрепко привязали их к фургону, разложили пять костров и под их прикрытием сделали ограду немного выше.

Из-за сильного ливня мы только через день смогли отправиться дальше, но не жаловались на свою участь: песок стал намного плотнее, и волам было легче идти.

К вечеру следующего дня мы попали на большой луг, окаймленный кустарником, который кишмя кишел животными. Мы видели здесь страусов, антилоп дукер, полосатых гну и даже львов, выслеживающих зебр. Через несколько дней мы добрались по песчаному плоскогорью до леса, который простирался примерно на 100 миль к северу. Мор[30] назвал эту область «краем тысячи водоемов». Действительно, для нее характерны неглубокие пруды, скорее лужи, которые возникают из-за того, что рельеф поверхности здесь исключительно ровный и влага не стекает в реки. Почти все водоемы питаются только дождевой водой. Они невелики, в них буйно разрастается осока. Дождевая вода держится от двух до восьми месяцев; лишь четыре озерка, берущих воду из подземных источников, сохраняют ее круглый год. Маденассана, живущие в окрестном лесу, назвали их «Кламакленьянскими», что означает «Четыре в ряд».

«Край тысячи водоемов» окаймлен реками Соа и Натой на юге и притоками Замбези на севере; на западе его границей является Мабаби-вельд, на востоке — реки Гваай и Ната. Он изобилует крупными млекопитающими — слонами, носорогами, жирафами, — отсюда они распространяются на восток, запад и следуют вдоль Замбези на север. В период засухи здесь ощущается острый недостаток воды и путешествовать приходится с великими трудностями, а в начале лета, то есть с октября по декабрь, сущим бедствием становится ядовитое растение, которое развивается быстрее травы и очень вредно для волов. Поэтому торговцы слоновой костью, желающие завязать отношения с племенами, живущими по берегам Замбези, чаще всего избирают путь, именуемый восточным, то есть земли макалака и западные владения матабеле. Эта дорога не лишена многочисленных недостатков, но позволяет сохранить волов.

Мы только что миновали последнюю прогалину и въезжали в густой лес, когда Мерико — он шел впереди нашего каравана — что-то прокричал, указывая рукой влево. Я сидел с Тениссеном на козлах, и мне было, конечно, любопытно узнать, что взволновало моего всегда столь уравновешенного слугу из племени бамангвато. Оказалось, то были два страуса. Они стояли всего в двухстах пятидесяти шагах от нас.

Я немедленно спрыгнул на землю и попытался подкрасться к птицам, конечно, не ради добычи, так как она безусловно принадлежала царю бамангвато[31], а только из охотничьего азарта. Один из страусов был настороже, он наблюдал окрестности, выставив над травой голову. Он заметил меня и, как только я подполз ближе, побежал. Выйдя из кустов на открытое место, я увидел, что птицы намереваются уйти в лес и уже приблизились к дереву на опушке. Я выстрелил и угодил прямо в ствол, не задев страусов. Мой промах вызвал восторг у Мерико. Еще бы! Ведь собственность его повелителя, царя Камы, нисколько не пострадала! Он даже пообещал сразу же по возвращении в Шошонг рассказать царю об этом случае.

Я хотел как можно скорее добраться до ближайшего водоема (мы уже целый день не поили волов), и нам не оставалось ничего иного, как продолжать путь ночью, невзирая на трудности и неожиданности. Нигер бежал впереди, за ним шагал Пит, вооруженный мушкетом, потом с огромным факелом Мерико — он вел на поводу волов. Тениссен погонял, а я сидел на козлах с ружьем наготове, причем второе лежало у меня за спиной, так чтобы я мог в любой момент передать его Тениссену. Несколько раз уже случалось, что чем-то обеспокоенный пес останавливался и начинал лаять; останавливался и наш караван; в продолжение нескольких минут мы вслушивались в тишину, а потом опять трогались дальше.

На следующее утро я встретился у водоема со знакомым мне охотником и рассказал ему, что ночью мы без всяких помех прошли по местности, изобилующей дикими животными. Он объяснил нашу удачу весьма просто. Дело, оказывается, было в том, что накануне тут проехал торговец Андерсон, и его возница, боясь нападения львов, дал несколько холостых выстрелов в разные стороны, спугнув крупных животных, в особенности слонов и буйволов, чем вызвал негодование охотников, находившихся в районе водоемов. И в самом деле, все они в один голос жаловались на неудачу!