По Южной и Центральной Африке

Мало-помалу его попытки освободиться от засевшего в гортани крючка ослабевают, и животное отдается во власть течения. Связка тростника, увлекаемая рекой, дает точные сведения об этой борьбе. Через полчаса-час пресмыкающееся выбивается из сил, и течение приносит его к берегу или выбрасывает на песчаную отмель.

В Шешеке случалось, что на пять выставленных крючков попадалось за ночь два-три хищника. Однажды, когда были поставлены пять крючков, я отправился на берег, чтобы посмотреть, чем кончится охота. Три крючка исчезли, зато по реке к Шешеке поднялись три больших челна с двумя лодочниками в каждом. В челнах лежало по огромному крокодилу, в брюхе которого мог бы свободно уместиться человек. Животных вытащили на берег, и люди Сепопо отрезали им головы.

Копьями крокодилов убивают, только если находят еще живыми с крючком в гортани или случайно встретят при рыбной ловле, охоте на слонов, бегемотов и выдр. Крючки для охоты на крокодилов, как и рыболовные сети, являются собственностью царя.

Двадцать седьмого октября должна была наконец состояться давно намечавшаяся охота на слонов. Уже на рассвете во всем Шешеке царило необычное оживление. Царский двор был настолько забит вооруженными людьми, что я с трудом туда протиснулся. Как раз в это время царь стал раздавать порох и пули. Я поспешил к своим друзьям-англичанам, чтобы сообщить им о предстоящем развлечении, но они уже знали о нем от самого царя и, хотя он не прислал им формального приглашения, тоже собирались участвовать в охоте.

Особенно людно было между царским двором и рекой, а также на берегу. Крича и смеясь, жители шли или бежали к пристани — я никогда еще не видел их такими веселыми и приветливыми. Подобное волнение объяснялось тем, что большие охоты бывают редко, к этой готовились уже несколько месяцев, она неоднократно откладывалась — все это делало ее еще привлекательней, а кроме того, среди охотников был сам царь и трое белых.

У нашего берега виднелось множество челнов, стоявших почти вплотную друг к другу. У противоположного находилась целая флотилия. Гребцы, расположившиеся на песке, были готовы отчалить в любой момент. Вдоль берега шли толпы людей. Они хотели спуститься до реки Каштеи, гам дождаться флотилии и с ее помощью переправиться на противоположный берег. Это были большей частью манкоэ, мабунда и западные макалака, которые прибыли в Шешеке с караванами. На берегу перед Шешеке вожди выстроили своих людей. Их челны ждали в условленном месте, а гребцы либо сидели в них, либо на берегу запасались водой и подготавливали оружие. Больше всего хлопот доставляли ружья.

Царь собирался уже покинуть свой двор, но к нему подошли мои английские друзья, чтобы напомнить об обещании, которое он им столько раз давал. Тут выяснилось, что Сепопо просто не хотел, чтобы они охотились. Во-первых, он привык каждого убитого слона считать своим трофеем. Даже если сам он не уложил ни одного животного, все равно говорилось, что всех слонов застрелил царь. Во-вторых, он опасался, что, убедившись, как много здесь слонов, белые зачастят в его страну. Однако под давлением нескольких вождей царь в конце концов уступил и предоставил охотникам (к ним присоединился торговец по имени Дорхилл) один из своих челнов.

Ближе к полудню царь дал сигнал к отправлению и под звуки оркестра вся эскадра — только у Шешеке находилось около двухсот лодок — двинулась в путь. Я очень сожалел, что сам не участвую в охоте: не хотелось возбуждать у царя подозрение, что я намерен, путешествуя по его государству, убивать слонов.

Двадцать девятого октября я остался сторожить наш двор, а Вестбич со своими слугами отправился на охоту. Им повезло больше, чем мне накануне, и они притащили домой антилопу лечве. В теле бедного животного засело не менее десяти пуль. Мне кажется, ни одна антилопа не обладает столь развитыми шейными мускулами, как лечве.

Тридцатого к нам пришли несколько марутсе. На лбу и на груди у них были повязки из змеиной кожи. Они верили, что повязки предохраняют от болей в голове и груди. Кроме того, по словам этих людей, повязки должны были ограждать их и от голода. Известно, что для этого же макалака носят на нижней части туловища ремни, а матабеле перевязываются кусками ткани.