По пути мечты

— Ты правильно подмечаешь. И если бы не та крошка-андроид, что сидит тут за столом, то я был бы у тебя в плену и ты остался бы тем рабом, каким был. А благодаря моим девочкам мы тут, и оба свободные от рабства черных. По коже ты белый, стань им по духу. Белые тебя примут, черные — нет. — Сюр помахал пальцем в воздухе.

Салех усмехнулся и промолчал.

— Не буду тебе ничего больше говорить, — спокойно отреагировал Сюр, — время, оно все расставляет на свои места. У тебя ограниченная свобода, пользуйся, — и отсел от Салеха к Гумару. Обнял его за плечи и запел, причем не как обычно, фальшивя, а красивым чистым голосом: — Каким ты был, таким остался, орел степной, казак лихой!..

Сюр пел, полузакрыв глаза, а Гумар и Никто с удивлением смотрели на него.

— Он когда петь научился и сочинять песни? — спросил Никто у Руди.

— Я просила Любу подправить ему слух и голосовые связки. А то прямо трясет от злости, когда он поет. А поет он, когда напьется, а это было часто.

— А-а-а-а, — протянул Никто и стал с интересом слушать дальше.

— Зачем опять в своих утратах меня хотел ты обвинить…

И тут песню неожиданно для всех подхватила Алла. Ее нежный, высокий бархатистый голос вплелся в мотив Сюра.

— В одном, в одном я только виновата, что нету сил тебя забыть…

Даже Сюр открыл рот и перестал петь. Алла допела песню и улыбнулась.

Ошарашенный Сюр справился с изумлением и спросил:

— Алла, откуда?..

— Откуда я знаю песню? — улыбаясь, переспросила Алла. — Мне все твои песни, что ты знаешь, скинула Люба, чтобы тебе не было скучно в полете.

— А я почему стал петь так… Как пою?

— Это по моей просьбе Люба тебе поправила слух и голос, когда ты находился в капсуле, — отозвалась Руди. — А то воешь как тревожная сирена, и так противно, что хочется тебя прибить.

— Да… — пробормотал Сюр. — А я думал, всем нравится… Шиварон говорил, я хорошо пою.

— Ну по сравнению с баронетом — просто прекрасно, — засмеялась Руди, и ее глаза покрылись странной мечтательной поволокой.

Салех, слушавший коммунаров, криво усмехнулся. Он налил себе коньяк и выпил.

Поздно ночью хорошо выпившего Сюра уводила Алла. Они шли в обнимку и пели «Марсельезу», причем на французском языке.

Салех ушел последним, и его сопровождала девушка с короткой стрижкой и аппетитной фигурой. Салех тоже хорошо набрался. Он хотел напиться и коньяком залить свое горе. А он искренне горевал. Но не из-за того, что был выброшен из клана, а из-за того, что Сюр неожиданно оказался более проворным и сильным, чем он. Это задевало его самолюбие бойца. Салех давно примирился с судьбой, что однажды он может погибнуть, принеся славу себе и клану. Но быть просто жертвой, отправленной на убой, какой стали его товарищи, он желанием не горел. Все его мысли, мечты и чувства были посвящены тому, чтобы добиться успеха и однажды стать свободным. А такое происходило с теми метисами, что показали себя героями. Он героем не стал… Но впереди забрезжил огонек свободы, и зажег его Сюр. Салех не принимал его слова всерьез, но внутри он почувствовал странные изменения, с которыми и пытался справиться коньяком.

Девушка довела его до каюты и зашла вместе с ним. Помогла ему раздеться, разделась сама и легла рядом.

Салех некоторое время лежал ошеломленный и не шевелился. Но длительное воздержание и женщина с белой кожей, лежащая рядом, распаляли его, и он не выдержал, обнял ее. А она не сопротивлялась…

К платформе, которую они захватили во время своего прошлого посещения промышленно-добывающего района, ОДК прибыл через трое стандартных суток.

Корабль несколько часов находился на безопасном расстоянии у границы ПДР, заполненной останками погибших кораблей.

Сюр не спешил, мало ли что произошло за время их отсутствия. Местные могли захватить платформу и устроить им засаду. Он распорядился выслать разведывательный зонд, и по очищенному от вражеских сканеров коридору тот направился к артиллерийской платформе. Платформа отвечала на запрос и у нее работали опознавательные коды свой-чужой.

Зонд облетел платформу и за ней обнаружил обломки небольшого корабля. Затем еще трех.

Это говорило Сюру, что платформу пытались или штурмовать, или перехватить упреждение, но ничего из этого не вышло. Это радовало, но и настораживало. «Местные» не оставляли попыток вернуть себе часть оборонительного комплекса.

Только убедившись в том, что проход к платформе будет безопасным, Сюр дал команду на движение и стыковку с платформой.

Сама платформа раз в десять превышала размеры ОДК. Это была космическая крепость с броней, мощными энергетическими установками и не менее мощными щитами. Способная выдержать обстрел линкора и отразить его атаку. В ее распоряжении были рельсотроны от малых до огромных, пусковые установки ракет для нападения и ближней обороны. Двадцать мощных рентгеновских гразеров. Внутри много места для персонала и свой искин.

Сюр перенес штаб на платформу. Заняв каюты и определив андроидов по местам работ, он созвал совещание.