По серебряному следу. Дворец из стекла

– Орландо Теннант! – шепнула Лиса ему на ухо, пока кучер сбрасывал с крыши их сумки. – А колечко-то у тебя на пальце, часом, не вавилонское?

Орландо, крикнув кучеру несколько слов на прощание, взял у нее из рук сумку.

– Очень жаль, что ты охотница за сокровищами. Тебе слишком легко определить, что всеми своими талантами я обязан магическим вещам!

Хидео, зябко поеживаясь, стоял рядом с каретой и разглядывал дома на скудно освещенной площади. Ночь стояла холодная, а над крышами обе луны роняли свет на заснеженные вершины гор, окружающие город, будто волны окаменевшего океана. В виде поблекших росписей горы были и на фасадах домов, и на сводчатых галереях, обрамляющих площадь и улицы.

– Как красиво, – пробормотал Хидео. – Очень красиво и совсем по-другому. – Бросив взгляд на четырехугольную башню, что пронзала небо рядом с гостиницей, он сосредоточился на булыжной мостовой у себя под ногами и на собственной тени, которая ложилась на серые камни в свете фонаря.

– Моя тень падает на камни чужих стран, – пробормотал он. – Наш учитель боевых искусств утверждал, что это крадет душу.

– Значит, этот учитель не был мудр, друг мой. – Орландо положил ему руку на широкие плечи. – По моему опыту, каждое новое место раскрывает нам еще одну область нашего сердца. Так, словно внутри у нас целый мир и нужно только его постичь.

Хидео серьезно кивнул, как делал всегда, если считал что-то заслуживающим внимания.

– Этот учитель был мастер выдавать глупость за мудрость, Теннант-сан.

Лиса чуть было не спросила его о Лунной бабочке, но тьма в этом городке пробуждала в ней бдительность и напоминала, зачем она приехала в Грунико.

* * *

Долгая дорога в карете ужасно вымотала их, и ей легко удалось убедить Орландо и Хидео, что она только утром собирается отправиться на поиски ольхового эльфа, которому Грунико обязан своим названием. Орландо и Хидео спали в комнатах слева и справа от нее, и Лисе не пришлось долго ждать, пока там все стихнет.

Лиса проскользнула мимо юноши, всучившего им ключи от номеров с такой кислой физиономией, будто заселяться после наступления темноты считается верхом бесцеремонности. Тот спал, уронив голову на журнал регистрации.

Улочки были безлюдны, но она обернулась лисицей только на кладбище при старой церкви: стены его защищали от любопытных взглядов. На многих надгробных памятниках были вырезаны символы, предохраняющие от темной магии, а кое-где на могилах лежали засушенные цветы, призванные оберегать от деткоежек. Всем известно, что некоторые ингредиенты для своих зелий они собирают на кладбищах и опасность угрожала даже мертвым. Лиска, о Лиска! Ольховый эльф хочет только твоего ребенка. Пойдем со мной, и я отпущу остальных.

Когда Лиса кралась назад в переулки, со стены взлетели две вороны, но тени они отбрасывали птичьи.

Да, Грунико был мрачным местом. Зло чудилось Лисе в тени каждого дома и под каждым гнущимся на холодном ветру деревом. Час за часом Лиса бродила по дворам и улочкам, не чуя серебряный след, уже хорошо ей знакомый, но наконец наткнулась на здание, казавшееся достаточно древним, чтобы быть построенным до проклятия фей. Украшающая фасад каменная резьба, пусть и тронутая временем, свидетельствовала о большом богатстве, а вокруг окон вились вырезанные в камне розы, и на лепестках у них еще сохранились остатки серебра. Закрытые ставни тоже были серебряные, только почернели от времени. На стене, огибающей сад рядом с домом, Лиса нашла трухлявую доску, в которую кто-то серебряными гвоздями вколотил силуэт дерева. Доска указывала на дорогу, ведущую к высоким соснам, какие росли повсюду на горных склонах, и вьющуюся дальше и дальше вглубь все более густого леса. Прошло немного времени, и лисица учуяла серебро. Запах был очень слабым, не то что в крепости Воина или поблизости от Тосиро, но сомневаться не приходилось: это он, тот самый.

Как ты собираешься заплатить ольховому эльфу, Лиска, если он все еще внутри дерева? И почему она не озадачилась этим вопросом раньше? Кажется, Грунико не похож на того, кто покажет ей дорогу ко дворцу Игрока, не потребовав за это какую-то плату. Что, если он, как и Тосиро, почувствует ее беременность и запросит ту же цену, что и Игрок? Нет. Это неправильные мысли. Важно лишь то, что она напала на след. Но одно ее удивляло: запах так и оставался очень слабым, несмотря на все сокровища, что обычно скапливаются под серебряными ольхами. Причину Лиса поняла, как только вышла на поляну, где проклятие фей заставило Грунико застыть.

Чары сливали их бессмертную плоть с деревом или заставляли дерево расти вокруг них? Об этом придется спросить Тосиро. Грунико ей уже не ответит.