По серебряному следу. Дворец из стекла

– Бастард прав в одном! – крикнул он Кмену, когда его уводили. – Мой брат вам понадобится! У гоилов никогда не было такого врага, как Игрок!

Дверь за ним и охранниками закрылась, а Неррон стоял перед своим королем, уверенный, что сделался в глазах Кмена галлюцинирующим шутом.

Но король одарил его улыбкой.

– Один брат за другого… – Кмен подошел к нему. – Ох, Бастард, ты все еще веришь в сказки. Радуйся, что твой король в них не верит. Вину нефритового гоила простить нельзя. Ее не искупит кровь и тысячи братьев. Но ты привел мне хорошую приманку для нефритового гоила. А теперь, – он остановился перед Нерроном, – ты подробнее расскажешь мне об этих зеркалах. И опишешь, где этот дворец с серебряными камерами.

38

Лицо его матери

Очередной ужин в дорогом ресторане. По мнению Уилла, все мужчины, с которыми чинно вкушал пищу Джон Бесшабашный, были похожи друг на друга. Торговцы оружием, политики, владельцы плантаций – все сплошь охотники за сокровищами, разве что охотятся не за утраченным волшебством, как его брат, а за властью и деньгами. Покрой их костюмов в этом мире был более старомодным, но запах от них исходил тот же. Алчность, как научил Уилла нефрит, пахнет металлом.

Отец за соседним столом продавал поджигателям войны и рабовладельцам идеи другого мира, а Уилл заказал еще один бокал вина. Металл? От отца к тому же пахло кровью, сильнее, чем от стейков на его тарелке с золотой каемкой.

Уилл уже три дня повсюду следовал за человеком, разбившим сердце его матери. Ему не хватало Шестнадцатой, но сейчас чуть ли не больше ему не хватало рядом Бастарда. Альберика? – чудился ему его голос. — Вокруг нее слишком много воды. Ты никогда не встретишь там ни одного гоила.

Уилл склонился над газетой, которую принес с собой. Но Джон Бесшабашный скользил по нему взглядом, не узнавая и без всякого интереса. Естественно. Уилл был еще ребенком, когда отец тайком улизнул от них.

ПЕРЕГОВОРЫ В НЬЮ-ХОЛЛАНДЕ ПРОВАЛИЛИСЬ

От статей в газете у Уилла возникало ощущение, что он погрузился в чтение одного из учебников истории, и все же здесь все было немного иначе. На восточном побережье существовало два независимых государства, и Нью-Йорк в этом мире назывался Нью-Холландом. Средний Запад состоял из шести колоний, которые платили налоги королям Альбиона и Лотарингии, а остальной континент контролировали племена индейцев, колдовством сдерживающих поток бедных фермеров, зверобоев и золотоискателей.

КОРОЛЬ ГОИЛОВ ПРОДОЛЖАЕТ СВОЕ ПОБЕДНОЕ ШЕСТВИЕ

Уилл не мог оторваться от иллюстрации к этой статье. Кмен вышел очень похожим на себя. И тут же появилось страстное желание вновь оказаться с ним рядом. «Ты защищаешь его своей жизнью. – Не так-то легко забыть голос Хентцау. – Слышишь меня, нефритовый гоил? Своей кровью, своей плотью, биением своего сердца и священным камнем в своей коже. В твоей жизни нет иной цели – только эта».

Уилл заставил себя читать дальше. Три победы за четыре месяца. Нет, Кмену он не нужен. Король гоилов непобедим и без нефритового гоила. Бастард был убежден, что вопреки всему место Уилла – рядом с Кменом, и, положа руку на сердце, Уилл где-то в глубине души тоже так думал. Но как же ему снова взглянуть Кмену в глаза? Тот наверняка еще любит фею, хоть она и бросила его. Как можно перестать любить ее? Но Бастард взял с него обещание вернуться к Кмену, потому что свято верил в сказку о нефритовом гоиле – так свято, что этой веры хватило бы на них обоих. О, как же он скучает по лицу Неррона в разводах и его хриплому голосу! Особенно среди этих белых мягкокожих лиц.

Он опустил газету.

Отец смотрел вслед официантке, и Уилл был рад, что газовые лампы дают тусклый свет. Он ощущал появление нефрита всякий раз, когда мужчина, бросивший его мать как старую игрушку, смотрел вслед проходящим мимо его стола женщинам. Возраст уже наложил тень усталости на ослепительную внешность, внушавшую матери такое беспомощное желание, и сходство с Джекобом казалось не столь сильным, как часто уверяла мать. Когда она злилась на Джекоба, то попрекала брата этим сходством.

Один из гостей отца попросил счет, и Уилл тоже дал знак официантке. Игрок велел принести в его комнату мешочек серебра. Уилл от подарка отказался, но мешочек вновь ждал его в карете.

Расплатившись серебром Игрока, он вышел из ресторана, чтобы ждать между стоящими у входа пролетками. Джон Бесшабашный появился на улице с довольным видом – следствие самовлюбленности и достигнутого успеха. Очевидно, бизнес шел хорошо. Одна из официанток по секрету сообщила Уиллу, что в этот вечер его отец угощал двух производителей оружия, чьи ружья несли цивилизацию на дикие просторы Запада.