По серебряному следу. Дворец из стекла

Из дома напротив вышел человек с собакой. Нормальные люди… так он в детстве называл всех остальных. Нормальные и счастливые… «Никаких нормальных людей не существует, Уилл», – сказала Клара, когда он признался ей, что ребенком мечтал быть такими, как они. Воспользовавшись появлением постороннего, отец сбежал от него.

Уилл дал ему уйти.

Хромая прочь, Джон Бесшабашный еще несколько раз оглянулся, но вскоре уже исчез в ночи, а Уилл, прислонясь к фонарному столбу, наблюдал за тем, как нефрит на тыльной стороне ладони вновь уступает место человеческой коже.

На другой стороне улицы подъехала карета Игрока. Кучер кивнул ему и, спустившись с облучка, открыл дверцу.

Уилл пересек улицу и сел в карету.

39

Серебряный след

Ломбардия находилась в состоянии войны с западными соседями. Не более чем в ста милях отсюда горели деревни, но в сонном порту, где сошли на берег Лиса с Хидео и Орландо, этого совсем не ощущалось. Источники Орландо утверждали, что гоилы поддерживают Ломбардию войсками человекогоилов, чтобы заполучить страну в союзники.

– А как ты собираешься объяснить Мехмеду Великолепному, что лучший его шпион отправляется в какой-то богом забытый городишко в Тироле, известный лишь своим темным прошлым? – спросила Лиса, когда Орландо неожиданно сообщил, что поедет с ними в Грунико.

– О, мне даже врать не придется, – ответил он. – Пару недель назад у султана случилась стычка с одним князьком. Тот называет себя Аполло и все больше укрепляет влияние в Африке. Говорят, у него по шесть пальцев на каждой руке и подозрительно обширные сведения об одном предке Мехмеда, который жил больше тысячи лет назад и правил в некоторых областях Алькебулана. Подозреваю, что скоро все шпионы мира получат задание побольше разузнать об ольховых эльфах.

Дождь лил как из ведра, когда они втиснулись к двум другим пассажирам в дилижанс, направляющийся в Грунико. Обе женщины разглядывали Хидео с таким видом, будто к ним подсел сам дьявол. Хидео изо всех сил старался не занимать слишком много места, однако при его комплекции это было бесполезным занятием. В конце концов покорившись судьбе, он просто закрыл глаза – лишь бы не видеть направленных на него враждебных взглядов.

– Думаешь, он тоскует по родным местам? – шепнула Лиса на ухо Орландо, когда храп Хидео слился с храпом двух женщин.

– Лиса, Хидео взрослый человек, – шепнул в ответ Орландо. – Он сам в состоянии решать за себя. И думаю, он рад защищать тебя.

Да, наверное, это так.

– Он рассказывал тебе, почему перестал заниматься борьбой? – прошептала она, когда на лице спящего Хидео ей опять привиделась печаль, которую оставила там черная роза на рынке в Джахуне.

Орландо долго молчал, словно сомневался, не выдает ли тайну, которая принадлежит одному Хидео.

– А этого и не требовалось, – сказал он наконец. – Я помню не только его поединок. Несколько месяцев спустя одному очень одаренному молодому борцу в Нихоне запретили заниматься этим искусством, потому что он сделал у себя на груди татуировку в виде Лунной бабочки.

Лиса недоуменно смотрела на него.

– Хидео влюбился, – шепнул ей на ухо Орландо. – В Нихоне Лунная бабочка символизирует любовь. Священным борцам любовь запрещена, вот его и выгнали с позором. Но раз он сделал татуировку бабочки, видимо, эта любовь много для него значила.

Одна из женщин, открыв глаза, принялась разглядывать Орландо так недоверчиво, словно знала, что временами он оборачивается гусем, и он замолчал.

Лиса заметила бабочку, но не спросила про нее у Хидео. Дилижанс, подпрыгивая на грунтовой дороге, сотрясал их сильнее, чем волнение на море, а она все не могла оторвать взгляд от лица своего защитника. Тебе не кажется, кицунэ, что мир жесток? Иногда он наказывает даже за любовь. Драконы Хидео не смогли защитить его, но, может, они и придали ему сил вытатуировать на коже бабочку. Может, в конечном счете любовь сильнее страха? Много лет назад Лиса с Джекобом искали пальто, которое один принц заказал у волшебницы-портнихи, чтобы с его помощью превратиться в женщину и получить возможность быть с тем, кого он любил. В Индии, по слухам, даже есть озеро, где двое любящих могут слиться в единое целое. Лиса погладила живот. Тебе не кажется, кицунэ, что мир жесток? Как много от чего нужно защищать свое дитя.

Две женщины сошли в какой-то деревне, ее жалкие домишки теснились в мрачной долине. Дорога оттуда вилась дальше наверх вдоль густо поросших елями горных склонов и едва виднелась во тьме. Лиса уже задавалась вопросом, как ее находят лошади, когда вдруг из ночи вынырнули огни и очертания высоких древних стен. Рыночную площадь, где кучер остановил лошадей, окружали дома, построенные явно не бедными крестьянами, и все же Лису охватила печаль, какую она испытывала во многих местах, подвергшихся забвению.

Орландо бойко обменялся с кучером парой фраз. Италийский, парси, варягский, могольский… С Хидео он свободно беседовал на нихонском! Нет. Все эти языки в одной голове не удержать. Разве что…