По Северо-Западу России. Том I. По северу России

Заметим, однако, что эти и тому подобные рассказы далеко не бесполезны. Иностранцы отлично умеют представить ту или другую местность любопытной, распуская о ней всякие возможные и невозможные сказки, правды, предположения; люди любят чудеса и ездят к ним. Мурман тоже, то и дело, посещался и посещается различными иностранцами. Передавали, что какой-то лорд Дудлей с женой и семейством ездит сюда ловить рыбу и зажигать папироску, с помощью лупы, светом полуночного солнца; какие-то англичане арендуют у лопарей Назрецкого погоста, Кемского уезда, реку Назь и приезжают летом, на своих яхтах, для ужения рыбы; сообщают о нескольких посещениях какого-то Роланда Бонапарта; ученый француз Рабо недавно появлялся здесь, отыскивая какие-то допотопные черепа, небывалых, исключительных размеров. Почему избрал он для этой цели Россию, и именно её северное побережье, — неизвестно.

Арский китобойный завод.

Распространение кита и добыча продуктов. Распластывание. Выварка. Сушка. Осмотр китобойного парохода. Пушка и снаряд. Характер и порядок китового боя. Промысел и его развитие у иностранцев и у нас. Потерянные нами гавани. Норвежский ром. Выезд к губе Ура. Ложные солнца. Промысел палтуса и камбалы. Гастрономическое значение этих рыб.

Зданий Арского китобойного завода, собственно говоря, только два, это — деревянные, длинные, в два света, корпуса, построенные так, как строят вообще в Америке: из прочного леса, не скрывая стропил и связей, не делая ничего для вида и роскоши, соображаясь только с одной пользой. Из двух лежавших на наклонном деревянном помосте китов, большой, синий, имел восемьдесят футов длины; меньший, полосатик — шестьдесят футов; наибольшие экземпляры первых, водящиеся здесь, достигают ста десяти футов; наибольшие экземпляры вторых — только семидесяти футов. При полной обработке кита, при добыче из него жира, китового уса и обращении туши в гуано, большой кит дает дохода 2.500 руб., малый — 800 рублей.

Оба экземпляра, находившиеся здесь, лежали животами кверху; хвосты их полоскались в воде. Убитые и доставленные сюда пароходом, — причем кит для пути на завод привязывается сбоку парохода, — они были положены на эти места в прилив. Когда, при обработке, жир с одной стороны снят и туловище кита приходится перевертывать, ждут опять-таки прилива. Гниющая туша заражает воздух и воду, и со временем — в этом нет сомнения — их будут отдалять от воды, пользуясь для переворачиваний кранами. Может ли не быть зловония там, где распластываются и разлагаются по нескольку дней подобные колоссальные тела? Недалеко от берега, в лазурной, призрачной воде залива виднелись останки других китов, громадные, белые кости; они же валялись, разбросанные по берегу между камнями, и обусловливали очень характерную, не лишенную сказочной грандиозности, картину. Теплый, яркий, солнечный день был, как бы создан для того, чтобы в замкнутой со всех сторон скалами бухте плодить неописуемый запах. Синий кит, лежавший уже несколько дней, был найден в море убитым. Сколько времени тому назад и кем был он убит, — неизвестно; это дело обыкновенное, что кит, смертельно раненый с одного парохода, ускользает от него, околевает и достается в пользование другому, более счастливому.

Губа Ара. Китобойный завод.

Синий кит был вздут неимоверно, так что операция распластания, долженствовавшая совершиться тотчас, началась с того, что одно место живота его было проткнуто. Невидимой, но ясно обоняемой струей устремились из него газы, и туша начала немедленно опадать и принимать тот облик кита, который всем так хорошо знаком. Волей-неволей пришлось уйти с помоста и удивляться носовым нервам того человека, который стоял подле сделанной в туше дыры и готовился приступить к следующей затем операции. По мере того, как непривычные к запаху зрители отступали, всякие мухи, которых давно не видели, направились именно к источнику зловония, празднуя в ярком солнечном свете одно из своих роскошнейших пиршеств.