По следу единорога

– Не знаю. Но если это чем-нибудь поможет, его зовут Гранди.

– Вы хотите убить Гранди?! – охнул продавец.

– Только в случае необходимости.

– Вас, часом, не Мэллори зовут, а?

– Так и есть.

– Ступайте прочь! – схватив жезл, потребовал продавец.

– Так у вас нет ничего такого, что могло бы мне помочь?

– Вы зашли в неподходящее место! – заныл клерк, скорчившись в три погибели и забившись под прилавок. – Кроме Библии, вам ничего не поможет.

– А что. Библии на Гранди действуют?

– Нет, но может быть, вам захочется выучить одну-две коротенькие молитвы, пока он вас не нашел.

– Сколько я вам должен за пистолет? – справился Мэллори.

– Сто семьдесят пять долларов.

– У меня только сотенные купюры. Вам придется вылезти и дать мне сдачу.

– Просто положите сотню на прилавок и уходите! Чувствуя устремленные на себя взгляды всех посетителей магазина, выражавшие целую гамму чувств – от потрясения до жалости, Мэллори сграбастал пистолет и коробку патронов и вышел на улицу, где его ждали Мюргенштюрм и Фелина.

– Что теперь, Джон Джастин?

– Теперь мы идем в музей. – Мэллори помолчал. – Вряд ли там найдется чучело лепрехуна, а?

– Ни в коем случае! – Подобное предположение возмутило Мюргенштюрма до глубины души. – С равным успехом вы можете спросить, не выставляют ли там чучело эльфа!

Потратив четверть часа на поездку слоном и на метро, они добрались до музея – тяжеловесного каменного здания, сплошь состоящего из лестниц, шпилей и башенок.

– Бесподобный образчик баптистской готической архитектуры, – с восхищением прокомментировал Мюргенштюрм на подходе к центральному входу.

– А я и не знал, что существуют хоть какие-то образчики баптистской готики, – заметил Мэллори.

– Вот они, – заявил Мюргенштюрм, поднимаясь по широкой лестнице. Дойдя до верха, он приблизился к маленькой – всего лишь футов пятнадцати в высоту – двери и энергично постучал.

– Попридержите коней! – откликнулся голос из-за двери. – Иду!

Мгновение спустя дверь приоткрылась, и в образовавшуюся дверь просунул голову высокий старик с редеющими всклоченными волосами.

– А, это опять ты, – бросил он, когда взгляд его упал на зеленого эльфа. – Знаешь, Мюргенштюрм, тебе надо как-то поумерить это твое либидо.

– Вы прямо мои мысли читаете, – эхом откликнулся Мэллори.

Старик разглядывал его пару секунд, потом скроил недовольную мину и снова обернулся к Мюргенштюрму.

– Твои вкусы с каждым часом становятся все более дегенератским.

– Ты не правильно трактуешь ситуацию, – возразил Мюргенштюрм.

– Если и так, то не без причины, – огрызнулся старик.

– Джон Джастин, познакомьтесь с моим другом Иеведией, – провозгласил эльф. – Иеведия, это всемирно известный сыщик Джон Джастин Мэллори.

С прищуром поглядев на Мэллори, Иеведия кивнул.

– Всемирно известный, а? Что ж, входите, только кошку оставьте тут.

– Ты о Фелине? – уточнил Мюргенштюрм.

– А ты тут видишь других кошек? – спросил старик.

– Но она не кошка! Она кошкочеловек!

– Что в лоб, что по лбу, – пожал плечами Иеведия. – Она раздразнит экспонаты.

– Я думал, тут музей, – встрял Мэллори.

– Он и есть.

– А разве экспонаты не мертвы?

– Мертвее не бывает.

– Тогда как же она может их раздразнить? – не унимался детектив.

– Послушайте, – не выдержал Иеведия. – Тут холодно, дождь идет, и я вовсе не намерен торчать тут с вами в дверях, отвечая на дурацкие вопросы. Ежели хотите войти, оставьте ее на улице.

– Подождите нас здесь, – повернулся Мэллори к Фелине. – Мы всего на пару минут.

Она не ответила, присев на корточки и устремив взгляд в какую-то точку, доступную только ее взору. Во мраке зрачки ее стали совсем огромными, словно поглотив радужную оболочку. Мэллори хотел утешительно похлопать ее по плечу, но Фелина ловко уклонилась. В конце концов Мэллори махнул рукой и вслед за Иеведией и Мюргенштюрмом вошел в музей.

– Впечатляет, правда? – спросил эльф.

Мэллори оглядел громадный центральный зал с мраморными полами. Сводчатый потолок возносился на добрых сорок футов, а под ним парила пара реконструированных птеродактилей, подвешенных на почти невидимых нитях. Посреди зала высился скелет чудовищного тираннозавра, ощеривший челюсти с длинными иззубренными зубищами.

– Ну и страшилище, – прокомментировал Мэллори.

– Тут же вроде бы стоял слон? – Мюргенштюрм указал на место, где стоял динозавр, будто бы изготовившийся к прыжку. – Большущий, с громадными бивнями?

– Он и сейчас у нас, – кивнул Иеведия, – только теперича с остальным африканским зверьем. Таксисты начали протестовать против него, вот мы и вытащили сюда старину Рекса. – Старик приостановился, чтобы смахнуть со своей темно-синей формы приставшую ниточку. – Оно и к лучшему. Там ему было одиноко, а теперь ему хоть птички составляют компанию.

– Какие птички? – не понял Мэллори.

– Птеродактили, – пояснил Иеведия и обернулся к Мюргенштюрму. – Ну, ежели ты тут не по сердечным делам, чего же тебе надобно?

– Мне нужна кое-какая информация, – сообщил Мэллори.

– У меня и в мыслях не было, что вы пришли составить компанию одинокому старику в новогоднюю ночь, – вздохнул Иеведия.