По следу Каина

– А он-то сам что объясняет?

– Он? Ничего, – полковник заиграл марш кончиками пальцев по столу. – Не отыщет его никак Донсков. Пропал Дзикановский Аркадий Викентьевич.

– Фамилия-то какая! С такой фамилией пропасть не должен.

– Отца его задержали.

– Ну вот, а говорите пропал… Надо умело поговорить с родственничком. У Донскова, может, не получается так тонко? Может, сам взялся бы, Михаил Александрович? Молод ещё Донсков. Не поторопился ты его своим замом сделать?

– У меня к Юрию Михайловичу претензий нет, товарищ генерал. Нюх имеет. А для нашего брата, сыщика, это основное, если не главное. Всё остальное накопится.

– Так в чём же дело?

– Вы не ошиблись, заинтересовавшись фамилией. Проверили мы отца по нашей картотеке.

– Ну и что? – прищурил глаза генерал. – Из наших клиентов? Как будто попадалась мне эта фамилия? Может, ассоциации? Деканозов, говоришь?

– Никак нет. Действительно, ассоциация, Евгений Александрович, – полковник грустновато улыбнулся. – Был такой Деканозов. Только он расстрелян вместе с Берией Лаврентием Палычем как враг народа. А наш – Дзикановский Викентий Игнатьевич. Но тоже в чекистах значился. Работал ещё в окружении Грасиса, который в девятнадцатом году командовал губчека, пока Киров его не убрал.

– Вон куда потянулось… Грасис – птица известная, я читал. – Максинов озабоченно губы поджал. – К ним, значит, дорожка, к нашим, так сказать, старшим коллегам? Так может быть, не мудрствуя лукаво, туда и сбагрить наши хлопоты с церковнослужителями?

– Поэтому мне и хотелось сначала некоторые эти вопросы с вами согласовать, – пододвинулся к нему полковник. – Викентий Игнатьевич Дзикановский пока отпущен домой в полном неведении, но в понедельник всё-таки надо будет докладывать прокурору области…

Глава VII

В машине с Антохой ехалось легко. Он парень разбитной, улыбка во всю кабину и даже за её пределы, час назад печалился, теперь от прежней грусти следа не осталось. В окно то и дело выглядывает, шеей крутит, чуть ни каждую юбку взглядом провожает, а то и окриком помечает и, конечно, музычку подбирает на своём магнитофончике, который у него под рукой рядом у сиденья вмонтирован. В салоне шаром покати, если и был когда-то приёмник, до Сенюшкина не дожил, прежний водила доконал и с концами – это всё за две минуты Антоха юристу поведал на его вопросительный взгляд. Но приспособленный магнитофончик – класс! Вон какую музычку выдаёт! Антоха наконец отыскал нужную, видимо, любимую песню и подмигнул Мухину – как?

Плыл по городу запах сирени.До чего ты была красива.

Я твои целовал колениИ тебе говорил спасибо…

– Ничего, – кивнул Мухин. – Только убавь звук, а то ворон пугаешь или какая-нибудь зазноба шею свернёт. Тебе отвечать придётся.

– Обойдусь. Я её вылечу, – азартно лыбился тот. – Душу трогает?

– Трогает. Народ разбегается. Это ты приспособил вместо сигнала?

– От такой музыки у девушек душа расцветает.

– Может, окна прикроешь?

– Вы что, Сергей Анатольевич? – у Антохи даже нос вытянулся. – Потеряем весь антураж.

– А как же тебе Хвостиков позволяет?

– Ивану Петровичу я другую завожу. Он же со мной в основном по утрам, – сунулся к магнитофону шофёр, одну кнопку нажал, вторую, третью, и бодрый мужской баритон огласил улицу:

Утро красит нежным светомСтены древнего Кремля.Просыпается с рассветомВся советская земля…

– Подходяще? – скосил шофёр глаза на юриста. – Это, к примеру, утренняя программа. Есть подбор к обеду. Ну а к вечеру я не завожу. Поздно.

– Солидно, – согласился Мухин. – Ты, Антоха, я смотрю, разносторонний парень. Тебе бы подучиться…

– У меня репертуарчик на все вкусы и возрасты. Хотите, продемонстрирую?

– Верю, – попытался остановить его юрист, но тут прежняя песня закончилась и магнитофон сам продолжил:

Лишь только подснежникРаспустится в срок,Лишь только приблизятсяПервые грозы…

– Пусть играет, – остановил шофёра Мухин, – я служил под эту.

И сам убавил звук. Антоха дёрнулся было, но, взглянув на юриста, понял, лучше умерить пыл. Так и ехали, Мухин молчал, задумчиво вслушиваясь в песню, изредка кивал в такт головой, будто соглашаясь, а Антоха уже через пять минут забыл про инцидент. Снова полез нажимать кнопки, как только кончилась понравившаяся песня, улыбался направо и налево в открытые окна, покрикивал на перебегавших дорогу торопыг, но юрист больше не реагировал.

Унылым кладбище выглядит издалека, ещё печальнее, наверное, с высоты птичьего полёта и в лучах заходящего солнца: размерами поражает, ну и, конечно, в мыслях; под хохот на такие темы не думается и вблизи здесь не до слёз – люди вокруг. Неизвестно, как на остальных, а на городском до вечера народа не убавляется. Так удивлялся Мухин, узрев настоящую толпу, когда «москвич» въехал в ворота и Антоха, лавируя по дорожкам, подрулил к домику начальства местного обслуживающего персонала.