По следу Каина

– Это тоже загадка. Федонин список Донскову показывал, людей просил установить и обеспечить к нему явкой. Так я среди тех граждан работников наших органов приметил, правда, давно не работавших, но это о чём-то говорит.

– Горазд ты портить настроение, Михаил Александрович, – опять поднялся на ноги генерал. – Завтра выходной, собирался с женой на дачу выбраться, а ты с такими сюрпризами…

– Алмазный крест – реликт дорогостоящий, – будто соглашаясь с ним, кивал головой полковник и пригубил рюмку. – А кроме всего прочего является исторической ценностью. К тому же придумали священники или народ сам подсочинил, но поговаривают, будто крест тот – подарок патриарха России нашему тогдашнему архиепископу Митрофану. И не простой он, а обладающий чуть ли не волшебными свойствами.

– Ну, без этого у них не бывает, – скривился в усмешке генерал. – Как же? Раз церковная вещь, значит, святая. Жди какого-нибудь чуда. Ну и какого же?

– Оберег это был своеобразный, – Лудонина не коснулась шутка генерала, он только лицом строже стал. – Хотя и выглядел крестом с драгоценными камнями, а свойство имел чудодейственное – хранил от болезни, сглаза, напасти любой и даже от смерти случайной.

– А чего ж не сберёг архиерея? Умер же тот? Сколько прожил? Не сто же лет?

Лудонин странным, невидящим взором окинул генерала, но промолчал.

– Чего? Не знаешь, какой смертью умер?

– Убили его, – разжал губы полковник. – Наши чекисты во главе с Атарбековым признали заговорщиком и расстреляли.

– Вот тебе и конец… И чудо не спасло, – задумался на минуту генерал, но пожал плечами, хлопнул по столу. – Время такое было. Революция. Красные, белые, синие, зелёные. Кто кого! А крест, значит, пропал?

Лудонин только голову пригнул, помолчал, потёр подбородок:

– Вот Семиножкин о нём и вспомнил. Чтоб ему, как говорится!.. Мелькнул вроде тот у кого-то из таких же собирателей. До войны тоже появлялся и теперь снова объявился.

– Не назвал, конечно, у кого?

– Что вы! Так, собрал разные сплетни, слухи подпустил, ничего конкретного. Коллекционеры – люди особые, похоже, он сам собирался добраться до того реликта, но руки коротки оказались, вот он прокурора области решил натравить. И пыль в глаза: обозначил пропажу для государства значимым злом.

– Нам бы найти такой, – хмыкнул генерал, – спасал бы от урок да от бандюг. Спокойно зажили бы! А то видишь, до чего докатились? Представление прокурор готовит. Было когда такое?..

– У прокурора свой подход, – смутился полковник.

Они помолчали.

– А коллекционер, значит, свою похоронил и новую молодушку нашёл? – вернулся к прежней теме генерал. – Хорош, супчик!

– Хорош. Эта у него третья, он, когда к светским делам вернулся, недолго холостяцкую жизнь вёл. Возвратился из столицы, бросив там вторую, а с этой уже здесь сошёлся. Моложе его намного. Красивая. Но, может, поэтому судьба ловушку ему и поставила?

– Это что же? История имеет продолжение?

– Соседка покойного, Бокова, бойкая старушка, с Донсковым моим прямо-таки интимными сведениями поделилась. Все уши ему прожужжала про поклонника вдовы. Тоже личность незаурядная: бывший врач, неудавшийся артист, литератор или библиофил, аптекарем или фармацевтом последнее время где-то прирабатывавший, а кроме того, коллекционер, на чём и сошёлся при жизни с убитым. Дружба у них завязалась несколько лет назад, заладилась не на шутку, и разница в возрасте помехой не стала, видно, общая страсть сблизила. Кроме этого молодого, у Семиножкина другой народ в квартире начал сходиться, всё больше в картишки перекинуться, ну и под чаепитие на богемные темы порассуждать. Серафима, жена, – сама художница, у них картинами весь зал увешан, правда, на одну тематику, но редкие и ценные. Только бабка та замечала и другое: шашни завела вдова с этим приятелем. А последнее время совсем увлеклась. Муж всё в своей комнате, по состоянию здоровья никуда, а те вдвоём на концерты разные да в рестораны, а то и просто у неё в комнатке маленькой закрывались. И целыми днями наедине.

– Глазастая соседка, – не удержался, хмыкнул генерал. – В таких делах они всегда успевают.

– Она и вора видела своими глазами, и сейф открытым нашла.

– Так в чём же дело?

– Семиножкина сомневается в соседке, называет её выжившей из ума; считает, что той привиделось. Бабку год назад в больницу клали на почве странных видений, всё ей нечистая сила являлась. Она из церкви всю свою жизнь не вылезала. И в этом случае тоже: примет не сообщает, твердит одно – словно чёрт в окошко сиганул.

– Но сейф-то вскрыли! Тут что-то не так. Или старуха свихнулась, или вдова не договаривает.

– Вдова действительно тяжело переживала смерть мужа, несколько суток без сна провела, теряла сознание. По этому случаю Бокова ей «скорую» вызывала и милицию.

– А милицию зачем? – Максинов поморщился от досады. – Действительно, бабка не в себе.

– Вот в то время ей и привиделся вор на подоконнике, – Лудонин языком прицокнул. – Можно было бы схватиться за эту версию. Но Донсков там всё облазил под окнами и ничего не обнаружил. Травы, правда, много.

– А может, тот любовник и сиганул?

– Не нашлось следов.