По ту сторону экрана

– Я хочу здесь быть, – Алёна растворялась в великолепии калифорнийского парка.

– Чур, я с тобой, – высоченный Алекс смешно присел на корточки и, переваливаясь, направился за женой.

– Хватит дурака валять, на нас смотрят… Слушай, а как называется эта геометрическая форма, я имею в виду очертания пруда? – они не спеша обходили водоем.

– Хм. Так просто и не скажешь, – рассуждал муж. – Прямоугольник, смыкающийся на торцах с двумя полуокружностями, отнесенными на расст… Ой… простите, – он чуть не свалил в воду мольберт.

Худощавый, среднего роста молодой человек в широкополой соломенной шляпе успел-таки подхватить картину.

Алёна запричитала, мешая русский с английским:

– Ради бога, извините нас, позвольте, я вам помогу… Ой, какая работа… Ой, а в пруду действительно рыбки, как у вас на полотне: золотые, караси, гигантские, ой … красные, желтые, господи… и белые… плавают.

– Ничего, ничего, не беспокойтесь, всё в порядке, – молодой человек закрепил мольберт и поставил незаконченную работу на место. – (Эта иностранка хорошо бы вписалась в левую треть композиции, – отметил он про себя, разглядывая Алёну. – Вот там, в колоннах, как черно-белая гусеница. Нет, скорее, зебра. Нет, скорее…)

Алекс покровительственно подхватил Алёну и увлек ее за собой к бронзовому скульптурному ансамблю, спрятавшемуся за персиковыми деревьями неподалеку от пруда. Миниатюрная женщина из бронзы присела на скамейку. Высокий, статный мужчина, напоминающий Стюарта, стоял рядом.

– Люди отливают себя в бронзе на века? – хихикая, спросил Нахимов.

Мимо них быстрой прихрамывающей походкой профессора Плейшнера из фильма «Семнадцать мгновений весны» проковылял худенький старикашка:

– Господа, поторапливайтесь, слышите музыку? Вечер начинается. Сейчас Стюарт будет говорить.

– Ну-с, слава богу, нашелся, – обрадовался Нахимов.

Он порывисто обхватил жену, покрепче прижал к правому боку, оторвал от земли и быстро побежал за смешным человечком. Она, хохоча и едва успевая переступать ногами в воздухе, с трудом поспевала за мужем.

Под звуки фортепиано гости собирались в гостиной, рассаживались на белых диванах, креслах и стульях. На безукоризненно черном полу проступили отпечатки пыли от туфель тех, кто пришел из парка.

– Странное зрелище, – Алекс сел в удобное кресло рядом с Алёной, – люди в черном на белой мебели.

– А белая мебель на черном полу.

– И только ты в полосочку.

Они дружно рассмеялись.

– А почему они все на гобелен смотрят? – муж старался, но никак не мог унять веселье.

– Наверное, за ним Стюарт прячется! – от попытки сдержать смех у Алёны брызнули слезы. – Всё, всё, хватит, а то на нас уже косятся.

Пианист в строгом классическом смокинге, встал, облокотился на белый рояль и срывающимся голосом обратился к гостям:

– Леди и джентльмены, все мы с нетерпением ждали этого вечера, чтобы отметить вместе столетие усадьбы «Касабланка». Хозяин поместья, господин Стюарт Керри долго готовился к этому событию, но случилось… то, что случилось, – он замялся и тяжело вздохнул. – Тут все его друзья. Все знают. Все сожалеют.

Алёна наклонилась к мужу:

– Толстый, что он сказал, что со Стюартом? Я не разобрала.

– По-моему, твой несостоявшийся воздыхатель приказал долго жить.

– Ты что, это серьезно? – Урбанова оцепенела в неестественной позе.

– Надо послушать, – он развернулся в сторону выступающего.

– Перед кончиной Стюарт записал видеопрограмму о «Касабланке». Я думаю… будет уместно на этом приеме… нам вместе… – говорящий едва сдерживал свое волнение, – …вместе посмотреть эту ленту.

– Ну вот, слышала, это не шутка.

Но Алёну это уже не интересовало: ей показалось, что в толпе у входа в гостиную мелькнуло лицо Лукаса, о судьбе которого она ничего не знала с того самого злополучного дня крушения.

– Смотри, там Лукас! – Алёна вскочила и ринулась к двери рядом с гобеленом.

– У тебя что, галлюцинации? Эй, ты куда? – зашептал вдогонку Алекс.

– Сейчас вернусь! По-моему, это Лукас, – и вылетела следом за удаляющимся силуэтом.

Между тем особа средних лет приблизилась к гобелену, держа в руках длиннющую палку для открывания тяжелых штор, и раздвинула импровизированный занавес. За ним открылся огромный плоский монитор.

Экран вспыхнул, и на нем тут же появилась картинка десктопа компьютера.

– О господи, они всё испортили. Ничего не наладили. Как это теперь показывать? – с отчаяньем в голосе произнес пианист.

– Да не волнуйтесь вы так. Я вам сейчас помогу, – Алекс встал и подошел к компьютеру, запрятанному в угловом шкафу.

В уже знакомом коридоре Алёна засуетилась:

– (Куда он пошел?…Боже, красота какая за окном! – перед ней вновь мелькнули зеркальные бассейны. – Надо бы потом взглянуть на них без спешки. Куда же он делся?)

Почти бегом Алёна направилась к главному входу. Выскочила на мотор-корт, растолкав валетных парковщиков, и всё-таки не успела разглядеть мужчину, которого она приняла за Лукаса. Тот уже сидел в машине, быстро сорвавшейся с места. Через стекло и бликующее отражение фасада дома было не разобрать лица водителя.