По ту сторону леса

Я перескакиваю с ноги на ногу, чтобы не попасться в сети растений, которые голодными акулами вьются вокруг моих ступней. Вдруг сильный рывок заставляет меня упасть на пол, приземлившись на зад. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь выпутать ногу из обернувшегося вокруг неё вертлявого побега, а растения всё прибывают и прибывают. Свободной ногой мне удаётся столкнуть рамку с нашей с Ланой фотографией. Стекло разбивается на осколки, и я использую один из них, чтобы избавиться от лоз.

Побег извивается, ослабив хватку, и наконец выпускает меня. Я оглядываюсь вокруг в полном ужасе: комната больше напоминает дикий лес. Волосы на шее встают дыбом, когда я ощущаю, как что-то начинает ползти по макушке.

– АААААААААААААААААА! – во весь голос кричу я.

Вверх по лестнице проносится стремительный топот шагов. Я верчусь на месте, стряхивая на пол маленького паука-птицееда, который тут же убегает в сторону. Неожиданно растения начинают отступать: они выскальзывают из окна так же тихо, как пробирались внутрь, и возвращаются обратно в зловещий лес.

– Что у тебя там происходит? – спрашивает мама из-за двери, тряся ручку. – Зачем ты запер дверь? Открой сейчас же, Ари!

Я подскакиваю к двери и как раз успеваю открыть её, когда за спиной захлопывается оконная рама.

Мама быстро обводит комнату взглядом.

– Почему дверь была заперта?

Хороший вопрос. Я смотрю на окно, а потом и на комнату, лихорадочно пытаясь подобрать оправдание.

– Я случайно сломал рамку с фотографией и не хотел, чтобы ты увидела и разозлилась. Как раз собирался тут всё убрать.

– Ты же знаешь наше семейное правило: никаких запертых дверей в доме, – строго отчитывает мама.

– Я знаю, прости, – говорю я, наклоняясь, чтобы подобрать осколки.

– Не трогай, – предупреждает мама. Она торопливо выходит из комнаты и начинает шуметь чем-то в кладовке на первом этаже. Вскоре она возвращается с совком и веником.

– Можешь попросить папу проверить окно, пожалуйста?

Мама прекращает подметать пол и поднимает на меня взгляд:

– А что с ним?

– Оно очень старое и постоянно открывается от ветра, – поясняю я, изо всех сил стараясь держать голос ровным. Правда, колени всё равно подгибаются, поэтому я сажусь на кровать, скрестив ноги по-турецки, пока мама ничего не заметила.

– Я передам, чтобы посмотрел, когда он закончит на первом этаже. У тебя точно всё в порядке? Ты бледный, словно призрака увидел, и в последние дни был сам не свой.

В животе всё переворачивается, и я начинаю жалеть, что столько съел: теперь еда грозит полезть обратно. Я не могу оторвать взгляда от окна.

– Что с тобой сегодня творится? – спрашивает мама.

– Я… ничего.

– Ари? – хмурится мама.

На какую-то секунду мне очень хочется выложить ей всё, но я даже не представляю, как это объяснить.

Если нэн была права и лес действительно принадлежит Человеку из Веток, значит ли это, что он заправляет там всем? Неужели это он послал лозы в мою комнату?

– По-моему, я просто слишком быстро ел, – отвечаю я, прижимая руку к животу.

– Уверен, что больше ничего мне не хочешь рассказать?

– Есть кое-что… как думаешь, полицейские могли ошибаться насчёт Ланы? Они же иногда бывают не правы, да?

Я уже знаю ответ, но мне отчаянно нужно услышать его от мамы.

– Только не начинай снова, басака[13], – просит мама. Если она зовёт меня «малышом», стараясь подбирать слова помягче, то ответ должен меня огорчить. – Ты же помнишь, какой становилась Лана, если ей что-то ударяло в голову. Никто не мог её остановить. Я знаю, почему тебе не хочется в это верить, но она сама приняла решение уйти.

Я мрачнею: мама по-прежнему ничего не понимает. Она ошибается во всём.

– У тебя был насыщенный день, наверняка поэтому воображение и разыгралось. Давай поговорим об этом в другой раз? – говорит мама таким тоном, что становится ясно: разговор окончен.

Я знаю: настаивать на своём делу не поможет, – поэтому вместо этого я спрашиваю:

– Можно нам завтра навестить нэн, пожалуйста?

– Почему тебе вдруг так захотелось с ней встретиться? И не говори, что просто соскучился.

– Мне нужна её помощь кое в чём… со школьным проектом, – добавляю я.

– А на какую он тему?

– Городские легенды.

Мама закатывает глаза.

– Это ей понравится, я уверена! А теперь скорее ложись спать, хорошо? Мы сходим к ней завтра прямо с утра.

Когда мама уходит, я ложусь на кровать и не свожу глаз с окна. Я жду… сам не знаю, чего именно. Но в одном я уверен: Тимми был прав. Человек из Веток вернулся и заявляет о своём присутствии.

Глава десятая. История Скиннера Лича

Нэн восемьдесят лет, от неё пахнет тальком и розовой водой, и, пусть иногда она забывает элементарные вещи, япрак[14] у неё выходит по-прежнему отлично. Я обожал приходить сюда вместе с Ланой, когда родители бывали заняты на работе. Сестра обычно валялась в саду, читая какую-нибудь книгу, пока я сидел на кухне с нэн и слушал одну из её историй.