По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

Деятельность обладает собственным движением, в кото­ром-то и выступают моменты собственно активности. Но трудность их усмотрения заключается в том, что они, как и установочные моменты, как бы погружены в деятельность, в процесс ее реализации, так что оба понятия — активность и деятельность — выглядят сливающимися друг с другом. Поэтому главная задача исследования заключается в том, чтобы выявить факт обособления активности в самостоя­тельный момент движения деятельности.

Для этого нужно было поставить испытуемого в условия, позволяющие ему осуществлять акты «надситуативной» активности. Акты надситуативной активности ха­рактеризуются следующими моментами.

Во-первых, они избыточны по отношению к ситуа­тивно заданным требованиям, иными словами, протека­ют над порогом ситуативной необходимости 1975, 1976). Во-вторых, они избыточны также и относительно тех «внутренних» мотивов, актуализация которых обусловлена самим содержанием ситуативно за­данных требований. Это отличает акты надситуативной деятельности от проявлений инициативы субъекта в его деятельности. Проявляя инициативу, субъект расширяет и углубляет свою деятельность, производя ее «за предела­ми требуемого» (по Д.Б.Богоявленской). Отметим, что в этом случае выход за рамки узкоситуативной задачи обус­ловлен мотивом, возникающим или проявляющимся прежде всего на основе принятия субъектом ситуативно заданной цели. В-третьих, это такие действия, когда субъект преодолевает ситуативные ограничения на пути движения деятельности, т.е. иными словами, преодолева­ет установки, сложившиеся в деятельности, и адаптив­ные побуждения, обусловленные ситуацией.

В актах выхода субъекта за рамки ситуации через пре­одоление обусловленных ею ограничений, иначе говоря, в явлениях надситуативной активности, с отчетливостью выступает момент движения деятельности, т.е. то, что мы обозначаем как собственно активность субъекта.

Изучение явлений надситуативной активности прово­дилось в 1970 г. на материале исследования тенденции субъекта к прагматически немотивированному риску ( 1971). Для этого была создана особая экспе­риментальная ситуация, существенная и принципиальная черта которой состояла в том, что прагматически немо­тивированные действия, выступающие над порогом тре­бований ситуации, неизбежно были направлены на подавление адаптивных интересов субъекта, в данном слу­чае — опасений, обусловленных фактором угрозы.

Станут ли испытуемые преодолевать ситуативные ог­раничения, пойдут ли на «бескорыстный» риск? Этот ос­новной вопрос и стоял тогда перед нами.

Проведенные эксперименты позволили показать не только существование этого явления и его распростра­ненность (в частности, тот факт, что около половины всех испытуемых из общего числа более 400 человек идут на «бескорыстный» риск), но и своеобразие проявления риска как феномена надситуативной активности. Было показа­но, что усиление угрозы в известных пределах не только ведет к снижению проявляемой тенденции к риску, но даже приводит к заметному учащению случаев, так ска­зать, «немотивированной» активности. Специальные экс­перименты показали далее, что рискованные действия, избыточные в рамках принятых испытуемым условий за­дания, нельзя объяснить проявлением таких черт его лич­ности, как склонность к прагматическому риску, уровень притязаний, стремление самоутверждаться в глазах окру­жающих. Наблюдавшиеся в эксперименте проявления рис­ка были «бескорыстны» не только в том смысле, что они не были вызваны ни содержанием экспериментальной инструкции, ни введенным экспериментатором критери­ем успешности действия, но и в том смысле, что они, по-видимому, не были детерминированы некоторыми прагматически фиксированными «внутренними» перемен­ными — стремлением к выгоде, личному успеху, одобре­нию окружающих. При этом испытуемые не только выходили за рамки требований ситуации, но и действо­вали они перешагивали через свои адаптивные интересы, преодолевая ситуатив­ные ограничения на пути движения деятельности. Таким образом, в фактах выхода субъекта за рамки требований ситуации и проявилось то, что мы называем надси­туативной активностью субъекта.

В данный момент мы располагаем лишь предваритель­ными гипотезами относительно механизма возникнове­ния надситуативной активности и вероятных форм ее проявления. Здесь мы исходим из того положения, что деятельность не только реализует исходные, но и порож­дает новые жизненные отношения субъекта, а значит, и необходимость выхода за рамки первоначальной ситуа­ции 1977).