По ту сторону тьмы (СИ)

- А он, господин Снейп, не дурак. Хотя по нему и не скажешь. Я общаюсь с ним с самого приезда в Хогвартс. Поверьте, от такой возможности он не откажется, – усмехнулся мальчик.

- Раз так, то будь по-вашему. – Северус прекрасно понимал Блэквуда. Он видел, как Оуэн сблизился с Драко и как тот всё больше становился самостоятельным под влиянием этого мальчика. – Но запомните, Слизерин – это не арена для развлечений, и я не буду милостив к Вам, если Вы нарушите устои этого дома, – прошипел зельевар, решив не терять своей репутации.

- Я понимаю это, профессор Снейп. Кажется, я вам уже об этом говорил, – блеснув глазами, ответил Блэквуд. – А раз все прошло, как планировалось, то вот – это вам, – Оуэн протянул мужчине сверток в темной тряпице. – Это оригиналы свитков.

Снейп чуть подрагивающей рукой принял свёрток и, словно ценнейшую святыню, развернул тряпицу. Свитки были старые, пожелтевшие, казалось, что любое прикосновение обратит их в пыль.

- На них наложено специальное заклинание, так что не беспокойтесь, они не рассыпятся в ваших руках, – заметив аккуратность профессора, произнёс Блэквуд.

– Когда прочтете, прошу, дайте знать. Я всё ещё намерен обсудить с вами некоторые положения этой работы.

- Да, да, – пробормотал мужчина, унося свитки в дальнюю комнату. – Правила проживания и внутренний распорядок Дома вам расскажет староста факультета, – вернувшись, продолжил профессор. – От себя же могу добавить, что вы можете обращаться ко мне по любому вопросу и просить помощи, когда это необходимо. Ваши вещи будут перевезены в подземелье часа через два, как только будет готова комната.

- Спасибо, профессор, – улыбнувшись, отозвался мальчик, – когда вы представите меня факультету?

- Думаю, что с этим лучше разобраться сразу, – бросив быстрый взгляд на дверь, за которой лежали свитки, он поднялся.

- Это будет вернее всего, профессор Снейп, – тихо произнёс Оуэн, но зельевар всё равно его услышал и лишь внутренне усмехнулся, – «самонадеянный мальчишка».

Слизерин, как и подобает факультету чистокровок и аристократов, встретил известие о переводе Блэквуда стоическим молчанием. Каждый продумывал все плюсы и минусы сложившейся ситуации и, как это не странно, собственную выгоду от знакомства с этим первогодкой. Ситуацию спас Малфой. Подойдя к Оуэну, он улыбнулся и произнёс «Добро пожаловать в Слизерин». На том профессор Снейп оставил их, дав распоряжение старосте. А Блэквуд начал знакомиться с новым факультетом.

Спальня, погруженная в полумрак, была наполнена голосами. Мессир играл с Бегемотом в шахматы, а Клетчатый тем временем потешался над старым другом.

- Бегемот, друг мой, эдак ты все свои фигуры Мессиру без боя отдашь, – смеялся Фагот, накалывая на двузубую вилку огурец.

- А тебе почём знать, может, это у меня стратегия такая, – нагло ответил кот и с гордым видом передвинул ферзя на три клетки вперед.

- Ну, коли это твоя стратегия, то она явно неудачна, – засмеялся Коровьев, когда Мессир взял ферзя Бегемота ладьёй.

- Я бы попросил… – деловито начал Бегемот, – не судить о моей стратегии игры, пока партия не окончена!

- А суждено ли ей быть оконченной? – тихо произнёс Азазелло. – Не думаю, – мужчина указал на окно, где в чернильных сумерках пел ветер.

Черной тенью быстрокрылый ворон влетел в приоткрытое окно. Задев крылом ламбрекен портьер, он приземлился на вытянутой руке Азазелло.

- А вот и весточка от нашего ученичка, – усмехнулся мужчина, отвязывая письмо от лапки ворона.

- Давно пора, – отозвался Воланд, – никак он забыл уже о нас?

- Как можно, Мессир?!- в наигранном возмущении воскликнул Фагот. – Гарри не мог забыть о Вашей Милости, никак не мог.

- Конечно, не мог! – вставил свои пять кантов Бегемот, – наверное, у него что-то случилось, и он не мог написать. Может, его этот старый интриган достал?! – ворчал кот, незаметно передвигая своего коня из под удара слона Мессира.

- Ну, раз так, – усмехнулся Воланд, – то прочти нам его письмо, Фагот. Посмотрим, забыл ли он, – губы его темнейшества чуть тронула легкая улыбка. Он, конечно же, не думал, что Гарри позабыл о нём, но видеть такими взъерошенными этих двоих было забавно.

- Как прикажите, Мессир. – мужчина забрал у Азазелло письмо и, подойдя к светильнику, поправил треснувшее пенсне.

«Благости и процветания, Мессир!

Прошу простить вашего глупого воспитанника за такое долгое молчание. Ибо столь много дней моя рука не осмеливалась поднять пера в жалкой попытке оправдать своего неразумного владельца, посмевшего огорчить Вас. И всё же я решился, и как прежде повторю – я не ослушаюсь вашего приказа, как бы сладостна не была мне та мысль».

В этом месте Клетчатый умолк и, взглянув на Воланда, смиренно произнёс, – «Вот видите, Мессир, он не забыл о Вас, а лишь устыдился своих мыслей и поступков».

- Возможно, возможно, – усмехнулся мужчина, – продолжай.

-Да.

«А теперь, когда клятвы принесены, прошу позволить мне рассказать о странностях, произошедших со мной с того дня, как я видел вашего посланника. За тем, что они имели место быть.