По ту сторону времени

Находиться в этой комнате было непривычно. Воздух ощущался менее плотным и разреженным. Совсем, как в горах, когда мы в детстве с родителями ездили в Италию на каникулы. Но, на удивление, дышать было легко, разве что, мне показалось, что я стала чаще вдыхать. Пространство вокруг, если хорошенько присмотреться, подергивало, едва заметной рябью, как будто оно состояло из небольших углублений или неведомая и непонятная сила посылала по нему волны, как ветер, тревожа поверхность озера. Я прислушалась. От окружающей тишины сделалось жутко и руки непроизвольно покрылись мурашками. Мне стало страшно. Признаюсь, что на некоторое время я впала в истерику и поддалась бесконтрольным рыданиям. Я жалела себя и проклинала свою судьбу, молотила кулаками о столешницу до кровоподтеков, боль от которых я почувствовала много позже. Наверное, я даже кричала, срывая горло до болезненных хрипов. Обессилив, я осела на пол, который чуть деформировался под моим весом, словно я сидела на жестком батуте. Я не сразу заметила его подобную особенность. А, может, она проявлялась только в том конкретном месте.

Понемногу я успокоилась. Закрыв глаза, глубоко вздохнула. В голове возник образ Криса, каким я запомнила его в нашу последнюю встречу: светло-русые волосы, по-небрежному слегка взлохмаченные, милая полуулыбка, любимые голубые глаза. Я невольно улыбнулась. Снова открыв глаза, я посмотрела в окно. Свечение за ним вместо розового стало голубовато-лиловым, и я почувствовала, что меня буквально притягивает к нему. Не в силах ему сопротивляться, я медленно встала и, чуть пошатнувшись на месте, подошла ближе. То, что я там увидела, я списываю на галлюцинацию от моего шокового состояния.

Я увидела Криса. Он был в какой-то комнате и сидел в кресле. Фонарь за окном отбрасывал на пол слабые блики, но в целом комната утопала во мраке. По позе Криса было понятно, что он спал: голова была чуть наклонена набок, руки расслабленно покоились на подлокотниках кресла, а тело иногда вздрагивало, словно он на какое-то время, просыпался, но ту же засыпал по-новой. Возле его ног стояла бутылка с какой-то темной жидкостью на дне, а рядом с ней, перевёрнутым, лежал пустой стакан.

Даже во сне его лицо выглядело встревоженным и нахмуренным. Хотелось дотронуться до него, чтобы разгладить морщину, залёгшую посередине его переносицы.

Внезапно, Крис вздрогнул и проснулся. Глаза все ещё оставались прищуренными, когда он сонным взглядом обвёл комнату, зябко поеживаясь. Он попытался подняться, но получилось у него это далеко не сразу. По-видимому, он был прилично пьян. Споткнувшись о стакан, который покатился дальше по полу и врезался в ножку дивана, Крис, еле удерживая равновесие и неуверенно пошатываясь, прошёл к окну, чтобы закрыть его. Он вздрогнул, как от холода и провёл рукой по лицу. Он казался таким уставшим, что даже выглядел гораздо старше своих лет. Я проследила, как он медленно пробирался в другую комнату, по пути натыкаясь на все подряд и раздраженно жестикулируя руками. Судя по тому, что его губы шевелились, он ещё и что-то говорил. Но слов я не слышала. Было похоже на то, что я смотрела немое кино с ним в главной роли. Совсем некстати вспомнились старые фильмы с Чарли Чаплином и текстовые вставки в них для дополнения сюжета.

Картинка в окне исчезла, сменяясь сине-голубым свечением, словно чья-то невидимая рука переключила канал телевизора.

Я опёрлась о столешницу, до рези в глазах всматриваясь в окно, не в силах оторваться. Я почувствовала, как по моей щеке потекла слеза, то ли от того, что я не знала, как вернуть своё внезапное видение обратно, то ли от того, что я, кажется, не моргала все это время.

Попытки открыть окно не увенчались успехом из-за банального отсутствия ручки, а удары кулаками не имели никакого эффекта. Я почувствовала острую боль, а стеклу хоть бы что. Оно, как и пол, только слегка прогибалось под моими ударами и, очевидно, было сделано из неизвестного мне материала.

Вопрос “Где я?” буквально-таки витал в воздухе, казалось, протяни руку и можно будет дотронуться до крючковатой буквы Г. Но ответа я, естественно, не знала, как и не знаю его до сих пор.

В своих записях я уже начала ходить по кругу, поэтому буду заканчивать. Дам себе время поразмыслить. Как же кстати, что у меня его здесь в избытке.

День второй

Я разделяю дни чисто условно. Только для того, чтобы иметь возможность отмерять проведённое в этом месте время. Это скорее глупая привычка, но для меня она стала необходимостью. Чтобы внести в мое вынужденное положение хоть немного контроля.