По ту сторону звезд

[[Итари: Да. ]]

[[Кира: Как долго живут вранауи?]]

[[Итари: Зависит от того, когда вранауи убьют. ]]

[[Кира: А если не убьют? Через сколько циклов вы достигаете старости и умираете?]]

Близковоние понимания.

[[Итари: Старость не убивает нас, двуформа. Мы всегда можем вернуться к форме детеныша и расти заново. ]]

[[Кира: К форме детеныша?]]

Дополнительные вопросы не помогли ей прояснить жизненный цикл медуз, а лишь окончательно запутали. Имелись яйца, детеныши, коконы, формы для оседлой жизни, формы для путешествий, формы, вроде бы не обладавшие сознанием, и – как пыталось объяснить Итари – множество форм, приспособленных к специальным задачам, к той или иной среде. Фантастическая физиология медуз возбуждала профессиональный интерес Киры, и она незаметно вошла в привычную роль ксенобиолога.

Получалась какая-то чепуха. Сам по себе сложный жизненный цикл не новость. Немало примеров такого рода существовало на Земле и на Эйдолоне. Но Кира не могла вычислить, как соотносятся друг с другом все те формы и разновидности, которые перечислял Итари. Всякий раз, когда ей казалось, что наконец-то картинка сложилась, медуза добавляла к этой картинке что-то еще. Складывать паззл было увлекательно – но пока ничего, кроме разочарований.

А Хоус спешил переменить тему.

– Хватит вопросов про яйца, – сказал он. – Потом будем в этой бредятине разбираться. Пока что у нас проблемы посерьезнее.

И с этой минуты разговор вращался вокруг тем, которые Киру интересовали существенно меньше, хотя их насущность она не могла отрицать. Речь шла о численности и позициях флотилий, вместимости доков, расстояниях между пограничными колониями медуз, их военных планах, технологиях и так далее. На большинство вопросов Итари отвечало прямо и откровенно, но от некоторых тем это существо уклонялось или категорически отказывалось их обсуждать. По большей части это были вопросы о местоположении обитаемых медузами миров. И это было, на взгляд Киры, вполне понятно, пусть и не устраивало лейтенанта.

Но какие бы вопросы Кира ни задавала, ей не удавалось выбросить из головы мысль о Ктейне, великом и могущественном. О Ктейне, грозном и подавляющем. И наконец она прервала цепочку вопросов Хоуса, чтобы вновь задать свой вопрос:

[[Кира: Почему Ктейн не желает объединиться с нами и вместе бороться против порченых?]]

[[Итари: Потому что Ктейн, жестокий и голодный, с годами раздулся и в своей наглости верит, что вранауи сами справятся с порчеными. Узел Умов думает иначе. ]]

[[Кира: Был ли Ктейн до сих пор хорошим вождем?]]

[[Итари: Он был сильным вождем. Благодаря Ктейну мы отстроили свои флотилии и вновь распространились среди звезд. Но многие вранауи недовольны решениями, которые Ктейн принимал в последние годы, и мы боремся за то, чтобы иметь другого вождя. Это не такая уж большая проблема. Следующая Волна будет лучше. ]]

Хоус нетерпеливо кашлянул, и Кира вновь принялась переводить лейтенанту, и больше о Ктейне они не говорили.

Разговор все еще продолжался, когда прозвучал сигнал и «Рогатка» вновь совершила прыжок в сверхсветовое пространство.

– Еще два прыжка предстоит, – сказал Хоус, утирая рукавом лоб.

Когда корабль находился в марковском пузыре, в нем становилось настолько душно и жарко, что даже Кира ощущала дискомфорт и с трудом представляла себе, как справляются остальные.

Они ухватились за поручни в стене, пока Грегорович менял курс «Рогатки», и корабль вновь понесся сквозь космос во много раз быстрее скорости света.

Допрос тем временем продолжался.

Третий прыжок оказался короче второго – всего четверть часа, а четвертый и того меньше.

– Петляем и сдваиваем след, – торжествующе сообщил Грегорович.

После этого марковский двигатель отключился, и корабль завис, казалось, неподвижно, в темных глубинах межзвездного пространства. Радиаторы были полностью раскрыты, а внутри корабля пульсировала жара.

– Грегорович, медуз или жутей нигде не видно? – спросила Кира.

– Ни шепотка. Ни шерстинки, – ответил корабельный разум.

Кира позволила себе чуть расслабиться. Может быть – ну может же быть, – им действительно удалось удрать.

– Спасибо, что вытащил нас из этой передряги, – поблагодарила она.