По тылам врага

Прошло минут тридцать — сорок… Выбросив сизые струйки дыма, танки один за другим поползли в сторону ближайшего самого высокого из всех окружавших нас холмов. Заурчав моторами, рванулись в противоположную сторону два мотоцикла с колясками, быстро скрывшиеся за холмом.

— Посмотрите-ка, товарищ мичман. Что это они делают? — вполголоса сказал Шматко, показывая в сторону танков.

И было чему удивиться… Танки, достигнув холма, один за другим перевалили через его гребень в сторону, обращенную к Каче. Но, спустившись с него, не пошли вперед, а, обогнув холм по балке, проделали то же самое снова, но теперь уже строем фронта. И так несколько раз, в каждом случае меняя строй.

Так и не поняв, для чего это делается, я приказал спускаться вниз к машине. Нужно было доложить командованию добытые сведения о противнике.

Однако, как только наш «газик», выбравшись из балки, стал приближаться к животноводческой ферме, из-за стогов сена затрещали автоматные очереди. Наша машина тотчас же заковыляла на пробитом баллоне.

Кубарем выкатившись из кузова, залегли. На какое-то время все стихло. Мы лежали, не зная, сколько за стогами гитлеровцев. Они, в свою очередь, ничем не выдавали себя, тоже не зная, одна ли наша машина была в балке или есть еще. Так прошло несколько минут. Потом из-за ближайшего стога осторожно выглянули два человека.

— Так это же наши!.. — недоумевающе произнес один из разведчиков.

В самом деле, желая, видимо, выяснить, что происходит около нашего «газика», один из неизвестных еще больше высунулся из-за стога. На нем ясно была видна наша серая армейская шинель. Но вот пилотка?! То ли у гитлеровцев не было в запасе наших пилоток, то ли они решили, что и так, дескать, сойдет, но пилотка на нем была немецкой.

— Не вставать! Это немцы! — крикнул я и дал очередь по этому не в меру любознательному гитлеровцу. Он ткнулся в землю. Второй тотчас же спрятался за стогом, и там послышался рокот заводившихся моторов. Теперь нам нужно было во что бы то ни стало и как можно быстрее добраться до этих стогов. Оттуда уже рукой подать до каменного здания фермы, а там можно будет вести бой даже с танками.

— Вперед!..

Сорвав с пояса гранаты, мы ринулись к стогам. К нашему удивлению, никого там не оказалось. Пробежав за стога, мы увидели быстро удаляющийся мотоцикл. За ним, только-только заведя мотор, устремился второй, не дождавшись даже солдата, который, что-то крича, бежал по проселку. Но догнать мотоцикл ему не удалось, наши же разведчики догнали солдата быстро…

Высокий, в короткой шинели румын, которого гитлеровцы, спасая свою шкуру, бросили на произвол судьбы, стоял перед нами, подняв руки, ни жив ни мертв. Наверняка он считал, что минуты его жизни сочтены, и был немало удивлен, когда наши разведчики не только не убили, а даже помогли ему взобраться в кузов подъехавшей машины.

Теперь, заполучив «языка» и документы убитого у стога гитлеровца, нам нужно было как можно скорее добираться домой. И шофер, не жалея мотора, повел ковыляющий одной стороной «газик» к Каче. Маруся указывала ближайшую дорогу.

Скоро мы были уже в знакомом нам отряде морской пехоты.

— Как вам удалось проехать? Мы же вот-вот ждем танковой атаки! — взволнованно говорил командир отряда, глядя на нас, как на вернувшихся с того света.

— Да, мы видели там три танка…

— Каких три!.. Мне с наблюдательного пункта передали, что у той вон возвышенности сосредоточилось по крайней мере тридцать.

— У какой?..

— Да вот там! — И командир отряда показал в сторону табаксовхоза.

— Погодите, товарищ мичман. А уж не те ли три» путешествующих» по холму танка приняли здесь за тридцать?! — «осенило» Шматко.

Мы сверили с командиром место, где, по его данным, сосредоточились гитлеровские танки, и стало ясно, что Шматко прав в своей догадке. Оказывается, те три танка, что, к нашему удивлению, неоднократно, различными строями переваливали через гребень самого высокого холма, делали это не случайно. Они рассчитывали обмануть наших наблюдателей. И добились своего. И лишь после того, как пленный румын подтвердил, что там действительно всего три танка, молодой командир отряда поверил и немного успокоился.

…На базе нас встретили так, словно бы мы отсутствовали не сутки, а по крайней мере месяц. Капитан Топчиев и батальонный комиссар Латышев внимательно выслушали мой подробный доклад. Потом заговорил сам командир, и операция, которая казалась мне ну если не блестящей, то по крайней мере очень успешной, на самом деле получила не очень высокую оценку. Капитан убедительно показал все допущенные мною ошибки, которых набралось немало. Нельзя было, оказывается, ни ехать на машине по асфальтированной дороге к Бахчисараю, ни проезжать, не оставив «секрета», мимо стогов, и многое другое.

Да, командовать людьми на войне — это, оказывается, не только лучше всех стрелять, не только, не струсив, суметь первому подняться в атаку. Нужно еще все заранее предусмотреть, уметь в ответ на хитрость противника проявить собственную хитрость, причем непременно перехитрить его. Что же, учтем на будущее…