По воле ветра. Два удивительных путешествия к Северному полюсу: героя нашего времени и романтика викторианской эпохи

Положив руку на плечо Стриндбергу, Андре склонился над ним, пытаясь расслышать, дышит ли он, в шуме ветра, трепавшего палатку. Он ничего не услышал, но почувствовал, как легкое, поверхностное дыхание Стриндберга касается его щеки. Он посмотрел на Френкеля, округлил глаза и кивнул, показывая, что их друг еще жив, но жить ему осталось недолго. Затем грудь Стриндберга опала, он испустил последний тихий вздох, и Андре понял, что все кончено. Стриндберг не терял надежды дольше, чем каждый из его компаньонов, но снова увидеть Швецию и любимую Анну ему было не суждено.

– Все. Это конец, – сказал Андре, ссутулившись и поднимаясь с колен. – Помогите мне его перевернуть.

Они положили Стриндберга на спину и скрестили ему руки на груди. На левой руке он носил помолвочное кольцо. В правой – крепко сжимал медальон с фотографией Анны.

– Нужно вынести его отсюда. Я схожу за санями, – сказал Френкель, с трудом выговаривая слова. В последний раз взглянув на человека, который менее года назад был ему совсем чужим, но которого он полюбил, как брата, Френкель подполз к тому месту, где брезент и аэростатный шелк у входа в укрытие трепыхались на ветру. Раздвинув ткань, он поморщился и отпрянул, когда внутрь хлынул поток света. – Свет! Снаружи слишком светло, меня от этого тошнит. Нужно найти снежные очки.

– Я тоже плохо себя чувствую, – ответил Андре. Даже в теп-лом свете лампы Френкелю показалось, что кожа Андре стала восковой, как у больного.

Накинув одеяло на голову, Френкель выбрался из укрытия, прошел мимо тюленьей туши, с которой Стриндберг всего несколько часов назад срезал мясо, и направился к саням. Покопавшись в ящиках, стоящих на снегу, Френкель нашел и надел очки, а затем вернулся в палатку. Внутри Андре стоял на четвереньках, опустив голову. Его рвало.

– Если мы хотим похоронить Ниссе как подобает, работать нужно быстро. Я слишком слаб, чтобы его поднять, – сказал Френкель. Язык у него заплетался.

Андре и Френкель вытащили Стриндберга из укрытия. Они взяли его за ноги и, стиснув зубы, чтобы побороть приступы тошноты, потащили его по льду. Его руки оставались скрещенными на груди. Примерно в 9 м от укрытия Андре оглянулся и заметил, что правая рука Стриндберга волочится по земле. Медальон лежал у него в кулаке, но цепочка размоталась.

– Заберите у него медальон, – велел Андре Френкелю, но тот согнулся пополам, глотая воздух. Андре вытащил медальон из руки у Стриндберга и сунул во внутренний карман его куртки. Затем он снял куртку со Стриндберга и снова положил правую руку ему на грудь, накрыв ее левой.

– А флаг? Нужно завернуть Ниссе во флаг, – сказал Френкель, стоя над телом Стриндберга. – Так будет правильно.

Но Андре не ответил. Он понимал, что ни у него, ни у Френкеля не осталось ни сил, ни охоты искать флаг шведско-норвежской унии, чтобы завернуть в него тело друга. Мужчины молча потащили мертвого товарища дальше, к давно примеченной расселине между крупными скалами, стоящими примерно в 30 м от укрытия.

У них не нашлось сил поднять Стриндберга и перенести прямо в расселину, поэтому им пришлось втащить его туда, сделав две передышки: в первый раз Андре почувствовал головокружение, стоя на нижней из двух скал, а во второй у Френкеля помутилось в глазах. В конце концов они сдались, и ноги Стриндберга остались торчать наружу. Френкель забрал из его куртки альманах и перьевую ручку. Андре вытащил кошелек, где лежал маленький серебряный кабанчик, которого Стриндберг носил на шее, вложил туда же серебряный медальон в форме сердца с выгравированными инициалами «Н. С.» и сунул в карман собственной куртки.

Остатки сил и воли путешественников ушли на то, чтобы собрать несколько десятков камней и забросать ими тело Стриндберга. Сдерживая тошноту и слабость, они несколько секунд постояли возле арктической могилы, молча отдавая последнюю дань своему компаньону. Не найдя в себе сил поставить крест, они вернулись в укрытие, запыхавшиеся и дезориентированные, и упали на пол.

Андре взял одноствольную винтовку и заполз на скалистый уступ в задней части укрытия. Он уже не мог двигаться и лежал, дрожа и потея в своей изношенной одежде. Рядом с ним лежали топор, удочка, сделанная в походе по льду, и жестяная банка с ланолином. В куртке остался его дневник. Он хотел написать последние слова, но зрение у него затуманилось, а яркий свет стал ему невыносим.

Френкель подполз к аптечке, открыл крышку и разбросал содержимое, а затем повалился на спину, отравленный, как Андре и Стриндберг, съеденным им мясом серого тюленя.

В этих позах мужчины и умерли несколько часов спустя, когда паралич, вызванный ботулотоксином, добрался до легких, что привело к медленному и ужасному удушению. Рядом с ними, на скалистом уступе, стоял примус. На земле лежали позолоченный фруктовый нож, кухонная утварь и коробка с денежными запасами экспедиции, которые могли пригодиться, если бы путешественники добрались до Аляски или Сибири: в ней было 160 рублей и 80 долларов серебром и золотом.