Победитель остается один

Мы играли, пока губы не посинели от холода. Даже самые теплые деньки в Мидгарде не дадут слишком много солнца. Выбираясь из воды, мы еще вяло брызгались. Но, оказавшись на суше, закутались в покрывало, которое всегда покоилось в моем заплечном мешке, и дружно затряслись, пытаясь усесться вместе на поваленное у воды бревно.

– Знаешь, – стучал зубами Хелле, – мы могли бы разжечь костер.

– Пф-ф-ф, – отфыркивалась я, пока с моих волос капала вода. – Через пять минут тебе станет жарко, ведь ты никогда не мерзнешь.

– Но ведь тебе – нет, – резонно заметил он и, откинув покрывало, вскочил. Он укутал меня освободившимся концом ткани, которая успела нагреться от его тела, и рысцой убежал в пролесок.

Меня поражало, каким теплокровным он был. Может быть, его люди и были исконными жителями нашего мира? Кому еще могло быть вообще комфортно в такой холодрыге? Может быть, светловолосые и белокожие вроде меня и моих родных – пришельцы здесь, поэтому мы так сильно мерзнем и поэтому нам так тяжело дается эта суровая жизнь. Хелле вот не прекращал бегать в набедренной повязке в любую погоду, его не смущал ни дождь, ни холодные ветра. Казалось, ему здесь самое место. Вот бы увидеть его родных. Все ли они такие?

Пока я размышляла и гадала, Хелле натащил веток и вереска столько, что костер можно было жечь всю ночь.

– Ты что, собрался остаться здесь жить? – шутливо спросила я.

– Мне бы хотелось, – невнятно пробормотал он, косясь на меня, пока сооружал домик из крепких ветвей над кучей вереска. Затем споро выбил искру, раздувая пламя, и не успела я оглянуться, как веселый огонек лизнул сухой кустарник и пламя костра занялось.

– У-у-ух! – обрадовалась я, поднимаясь с бревна.

Мне хотелось быть поближе к огню, чтобы погреть закоченевшие ладони. Мы еще никогда не купались в озере так запоздно и обычно успевали просушить одежду на солнце, прежде чем наступал вечер. Но сегодня последние лучи солнца светили, когда мы только еще боролись в воде. Сейчас небо заволокло тучами, и, хотя ветра не было, я озябла.

– Давай просушим твою одежду, – предложил Хелле, с жалостью смотря на меня.

– Да брось, – смущенно отмахнулась я.

– Давай-давай! – шутливо прикрикнул он. – Не прощу себе, если ты снова заболеешь.

– Разве у тебя больше нет волшебного мела, чтобы вылечить меня? – хитро улыбнулась я.

– Это не мел, дуреха! – захохотал этот остолоп. – Это лекарство.

– Выглядит как мел, – заворчала я, растерянная оттого, что он смеялся надо мной.

Под его полустрогим-полунасмешливым взглядом я отошла за дерево и стянула все мокрое, снова завернувшись в покрывало, которое тоже, к слову, было каким-то отсыревшим. Вернувшись к Хелле, протянула ему одежду и, когда он потрепал меня по влажным волосам, не выдержала и пнула его. Но он проворно отскочил и засмеялся, пританцовывая. Я раздосадованно затянула узел покрывала вокруг плеч с такой силой, что ткань затрещала. Ничего, я еще найду возможность отомстить.

Пока Хелле развешивал мою одежду на ветках, я села поближе к костру, ощущая, как сырость уходит из ткани покрывала и оно начинает согревать меня сухим теплом. Я подтянула заплечный мешок, чтобы разделить с этим несносным Хелле то, что стащила утром из кухни. Закончив с одеждой, он подошел и сел прямо на голую землю, ничуть не заботясь о холоде или неудобстве.

– Может, хотя бы мешок подстелешь, чтобы не сидеть прям так? – проворчала я.

– Шутишь? От костра земля просто-таки горячая! – воскликнул он.

– Еще бы! – фыркнула я, не веря ни секунды.

– Давай, что там твоя матушка нам приготовила сегодня? – он шутливо толкнул меня в бок, придвигаясь.

Мое голое предплечье соприкоснулось с его горячей кожей, и на секунду я забыла, о чем он спрашивал. Еле сдержавшись, чтобы не отпрыгнуть, и стараясь вести себя как ни в чем не бывало, я протянула Хелле кусок мясного пирога.

– Вот, – просипела я.

Он опять делал это… Заставлял меня желать убежать или подвинуться к нему так близко, чтобы между нами не осталось преград. Бр-р-р-р, я вспомнила родительские нежности, и меня чуть не стошнило. Это что… вот так разжижаются мозги? Нет, не может быть…

– Ты чего? – внезапно спросил Хелле, схватив кусок пирога из моих пальцев и пытливо заглядывая мне в глаза.

– А? – глупо переспросила я.

– Ты и так бледная, а сейчас стала почти синей, – озабоченно пробормотал он, придвигаясь еще ближе. – Ты не заболеешь?

– Нет! Я в полном порядке!! – почти выкрикнула я, схватила свой кусок пирога и разом запихнула в рот почти половину.

Глаза Хелле удивленно расширились, он немного отодвинулся, и я снова смогла дышать. А это было не лишним, потому что кусок, который я забросила в рот, оказался слишком большим. Пока я, выпучив глаза, пыталась прожевать влажное тесто и кусочки мяса, Хелле кусал понемногу и, проглотив порцию, бросал на меня обеспокоенный взгляд. Милосердная Фригг, мне хотелось провалиться сквозь землю. Наверное, он подумал, что у меня от переохлаждения ум за разум зашел.