Победное отчаянье. Собрание сочинений [4]

…Вот опять капли пота

Я стираю со лба…

Для кого ж я работал,

Люди, злая толпа?

До чего же вас много,

Тех, кто травит меня

И словцом: «недотрога»,

И словцом: «размазня»,

И словцом: «неудачник»…

Так живу, заклеймен

И спроважен на тачке

На помойку времен.

Постаревший, угрюмый, –

Тих, сутул, как сова, –

Годы, годы я думал

За себя и за вас…

И рожденные мысли,

И прозрения дрожь

Над бровями нависли…

Чем я вам не хорош?

Может, тем, что уставший

И кажусь стариком,

Часто пьяный и сдавший…

Я и вправду таков…

Что ж, пускай нелегко мне

И ни с кем, и нигде, –

Может, кто-нибудь вспомнит

Из грядущих людей…

Через годы и муки,

Через воды-огни,

Лю-уди, к вам свои руки

Я тяну: вот они!

Чтобы стихли вы сразу

И промолвили:

«Ша!

Вот он – руки и разум,

И душа,

и душа!»

1971

Память видит

Память видит зеленый альбом…

В нем когда-то, как ярый новатор,

Расчеркнулся я словом «любовь», –

Запятая, тире, «скучновато!»

И под этот больной экивок

(Жизнь тогда мне ничем не сияла,

Я тогда не ценил никого)

Подмахнул я инициалы, –

Н.А.Щ. – Миллионы минут

От обиды альбомовладельца

Провертелись. И вновь я в плену

Насылающих скуку метелиц.

И – за ветром, пример взяв с него,

В каждом жесте лелея решимость,

Я бегу по настилам снегов,

Как на лыжах, шагами большими.

Точно тянут меня на ремне,

Точно манят обилием денег…

Но во мне – никаких перемен,

Никаких – перерождений.

<1930>

Правдивость

Родимая, начало всех начал!

Когда слепила солнце саранча,

Когда она врывалась с треском в двери,

Когда от подозрительности я,

Теряясь в недомеках бытия,

Уж никому не ждал души доверить;

Когда разуверялся и когда,

Не спрашивая у людей, гадал

О том, что им и ясно, и прозрачно, –

Тогда и сердце, даже пред тобой,

Притворствовало, празднуя отбой

Привязанности нашей полумрачной.

Напрасно оправдания вовне

Моей высокомерной болтовне

Отыскивала ты, еще не зная,

Что я, как все, во власти пустяков

И что по складу духа я таков,

Приснившийся тебе пришельцем рая.

Родимая, начало всех начал,

Прислушайся! Я коротко сказал:

Нет слов косноязычней и короче,

Чтоб выразить ту ясность на душе,

Подобную не блику на клише,

Но вольтовой дуге на фоне ночи.

Как звуки тамбурина и зурны

Для музыканта вдруг озарены,

Зажглись мои последние недели…

И, вероятно, в мире нет тоски

Сильней, чем счастье показать таким

Себя, каков ты есть, на самом деле.

Май 1930 Харбин

Там…