Победное отчаянье. Собрание сочинений [4]

Она была вне этого закона…

В Шопена вкладывала мятежи,

Бряцанье шпор и неподдельный гонор

Без тени самомнения и лжи.

А нынче в браке состоит бесславном

За торгашом, который в меру гнил

И в меру стар… Ну что она нашла в нем!

Еще смела. Еще в глазах – огни,

Еще в походке – трепет и движенье…

Надлома нет. Но он произойдет!..

Непостижимое соединенье

Высот нагорных с гнилями болот!..

Подходит лимузин: садится рядом.

Давлю во рту проклятие свое…

Что перед этим двойственным парадом

Я, безработный, любящий ее!

Она была вне этого закона

Продаж и купль…

Да, ошибался я…

Что ж, надо постараться жить без стона,

Презрение навеки затая…

1940

Герцен

Опять эта книга меня растревожила…

Опять, усмехаясь и слезы роняя,

Читаю всю ночь… И прошедшее ожило,

Как будто в него погружаюсь до дна я.

День видится серый, промозглый, холодненький,

То сеет дождем, то поземкой пылится.

Несутся кибитки, плетутся колодники –

Клейменые лбы, изнуренные лица.

Жандарм и чиновник искусно расставлены –

Монарховы уши, монарховы очи.

Россия нема, зашнурована, сдавлена,

И души и спины иссечены в клочья.

Молчалин глумится над разумом, прянувшим

К свободе из мрака имперского трюма…

Об этом ушедшем, но всё еще ранящем

Опять повествуют «Былое и думы».

Былое… Мороз пробирается в сердце нам,

И бьется оно в ледяной водоверти,

И бьется в нем горькая родина, Герценом

Отвергнутая и родная до смерти.

В уме же, навек околдованном истиной, –

Глухая борьба: превратиться в холопа,

В чиновника? Нет! Остается единственно

На многие годы уехать в Европу.

Но что же Европа?.. Лабазник и лавочник,

Как глянешь вблизи, и фальшив и беспутен…

И тысячи мелких уколов булавочных

Не меньше смертельны, чем штык и шпицрутен…

И вдруг, как победа над болью непрошеной,

В Россию, туда, где не видно ни зги было,

Луч разума – слово великое брошено,

И, стало быть, дело еще не погибло…

Колотится слово, как колокол, – вольное,

Из трюма зовущее к солнцу, на воздух,

К свободе, и зовы его колокольные

Найдут в поколеньях свой отклик и отзвук.

Читая, вникаю в несчастья и радости,

И ветер истории в комнате веет.

А родины небо, а небо уральское,

А небо Свердловска в окне розовеет.

1952

«Разбросана, раздроблена жизнью…»

Разбросана, раздроблена жизнью

Былая моя чистота.

Но в старости вдруг свежестью брызнет,

И, кажется, не так уж устал,

И жаждой что-то делать, и вызовом

Посверкивают злые глаза,

И снова тянет строки нанизывать

И жить, не озираясь назад.

И вглядываться в зори небесные,

И жизнь перейти не медлительно,

А (Рерих): «Как по струне бездну –

Бережно и стремительно!..»

1954

Ипохондрическое