Побег

— Я ненавижу тебя, — прохрипела Вэл, ее голос звучал глухо, когда полотенце накрыло ее голову. Она дернулась, когда полотенце спустилось с ее плеч, завернулась в него, как в кокон, и натянула одежду не снимая полотенце.

Лука покачал головой, засунув руки в карманы куртки. Когда она оделась, он вывел ее на опустевшую площадку. Было холодно. Небо затянуло округлыми, пухлыми облаками. Снежные облака — редко встречались в Калифорнии. Она могла видеть свое дыхание, когда выдыхала, и ветер жестоко кусал ее, что Вэл чувствовала его даже сквозь одежду.

«Юта, — удрученно подумала она. — Неужели в Юте бывает так холодно?»

— Где именно в Юте мы находимся? — спросила Вэл, глядя на незнакомый горизонт. — Сколько еще до Нью-Джерси?

Лука рывком завел ее руки за спину и связал их.

— Забирайся в машину и ложись.

Чувствуя себя жалкой, Вэл сделала то, что он сказал. Лука накинул на нее пальто, длинное и теплое. Больше для того, чтобы спрятать ее, чем из заботы о комфорте, догадалась она, но оно было теплее, чем драные простыни в мотеле, и Вэл свернулась под тяжелой тканью с чувством извращенной благодарности…

Пока он не уколол ее еще одной ужасной иглой.

Вэл никогда не прибегала к тяжелым психотропным препаратам, даже в самые тяжелые моменты своей жизни. Она была рада, что не делала этого, потому что ощущения оказались еще хуже, чем оставаться в сознании. В наркотическом оцепенении ее страхи беспрепятственно отражались в темном зеркале ее рассудка. Иногда там были только тени, но потом что-то менялось, словно в мгновение ока, и за ней начинало охотиться нечто, чего она не могла видеть, но почему-то знала, что оно жаждет ее заполучить.

После таких эпизодов она открывала глаза, задыхаясь, словно тонула, с привкусом призрачной морской воды во рту. Не листьев, как ни странно, хотя бежала именно через лес. В этом лесу голые ветки в лунном свете были похожи на поблескивающие костяные пальцы. Нет, она чувствовала вкус морской воды. Всегда морская вода — соленая и гнилая на языке. Одна мысль об этом вызывала у нее рвотные позывы.

* * *

В Айове — по крайней мере, по словам Луки, которому она не была склонна верить в этот момент, — Вэл снова открыла глаза на голубое небо, прохладный дневной свет и акры кукурузных полей. Растения осыпались и высыхали в мерзлой земле, до весны, когда они начнут прорастать и пустят стебли, которые осенью вырастут высокими и зелеными.

— Мы уже проехали больше половины пути, — сообщил он ей. — Наверное, стоит купить тебе новую одежду и немного еды. Думаю, ты уже проголодалась и устала от фастфуда так же, как и я.

Язвительный ответ так и рвался с ее губ. Вэл вырвало от предыдущей еды, что он заставил ее съесть: гамбургера и кока-колы. Она сглотнула слюну, наполнившую ее рот. На вкус это было еще хуже, чем на вид.

Но она могла легко затеряться в магазине и позвонить кому-нибудь. Может быть, не в полицию, потому что слишком глубоко увязла в этом, но кому-нибудь, кто мог бы отвезти ее в ближайший город. Если бы ей удалось добраться до аэропорта, Вэл могла бы сказать, что села не на тот самолет — нет, это глупо. Никто не садится не на тот самолет. Они не похожи на автобусы.

— Ладно, — согласилась Вэл, решив, что придумает план после того, как сбежит. — Пошли.

К ее ужасу, он остановился в еще одном из тех дешевых, грязных мотелей, которые она начинала презирать, и привязал ее к кровати. Вэл еще не отошла от последней порции препаратов и лежала на мягком матрасе, чувствуя, что вот-вот вылетит из тела.

— Я думала, мы собирались за покупками.

— Тебе что-нибудь взять в магазине?

Вэл плюнула в его сторону.

Лука взглянул на нее, а затем включил телевизор, увеличив громкость. Он еще включил отопление, а затем выскользнул за дверь.

— Скоро увидимся.

К тому времени, когда до нее дошло, что он мог оставить ее здесь умирать и гнить, Лука вернулся с несколькими пакетами — пластиковыми пакетами, что довольно необычно после проживания в штате, где они были запрещены последние несколько лет.

Она корчилась от желания облегчиться и спрыгнула с кровати, когда он развязал ее, бормоча что-то о ванной. Когда она проходила мимо него, он сунул ей в руки сверток ткани.

— Переоденься, — проговорил он, взяв один из пакетов.

Одна? Она заперлась в ванной, отчаянно оглядываясь по сторонам, но обнаружила, что в ней не только нет окон, но и вообще не осталось ничего не приколоченного. Неудивительно.

Вэл посмотрела на одежду. Он купил ей отвратительное длинное платье зеленого цвета с дешевым пластиковым поясом. В нос ударил запах кондиционера для ткани, когда она натянула платье через голову и застегнула его. Ей не нравилось, как ткань ощущается на коже — ворсистая, как простыни в мотеле, и Лука ошибся с размером, но это лучше, чем носить грязные лохмотья, в которых он ее похитил.

Если она переживет это, то точно бросит работу в «Ле Виктуар». Вэл казалось, что она больше никогда не сможет смотреть на униформу официантки.