Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны

Разрушительная буря не обошла стороной и армию. Приказ № 1 Петроградского Совета вводил солдатские комитеты с правом вмешиваться в командование, отменил чинопочитание. А Временное правительство объявило мятежный столичный гарнизон и погромщиков Кронштадта «защитниками революции», обещало не посылать на фронт. Военный министр Гучков распространил многие «демократические» положения Приказа № 1 уже не только на тыловые петроградские части, а на всю действующую армию. Провел и крутую чистку. Поувольнял всех, кого отнес к «реакционерам», — Юденича, Сахарова, Эверта, Куропаткина, командующих армиями, корпусами. Заменял их военачальниками либеральных взглядов. Верховным Главнокомандующим стал Алексеев. И одновременно в армию, растерянную, сбитую с толку, хлынули правительственные комиссары с «революционными» разъяснениями, делегации из питерского гарнизона, агитаторы большевиков, меньшевиков, эсеров. Алексеев слал отчаянные телеграммы, требовал пресечь подобное явление, однако новая власть их игнорировала. Во фронтовые части вливались пополнения, разложившиеся в тылу. А где-то сами же офицеры, увлекшись «свободами», заражали ими подчиненных.

Была и еще одна реформа. В 1900 г. царь ввел в армии боевые знамена нового образца — с вышитым на них образом Спаса Нерукотворного и надписью «С нами Бог». Их освящали по особому чину, под этими знаменами наши воины сдержали японцев в Маньчжурии, освобождали Галицию, брали неприступный Эрзерум, поднимались в атаки Брусиловского прорыва. Гучков издал приказ спороть императорские вензеля на погонах солдат и офицеров, а все знамена якобы для снятия вензелей сдать в Интендантское управление. С погонами многие солдаты предпочитали не возиться, снимали сами погоны. Но со знаменами дело почему-то зависло. В воинские части их так и не вернули. Что ж, получилось весьма символически. Пока царь был во главе армии, она не потерпела ни одного поражения. Без царя и без этих знамен-икон она не одержала больше ни одной победы.

Результаты разрушительных процессов сказались очень быстро. Немцы в апреле ограниченными силами предприняли частную операцию на Юго-Западном фронте, решили отбить Червищенский плацдарм на реке Стоход. Его обороняли части 3-го корпуса 3-й армии, 14.147 человек. Из них в бою было убито и ранено 996, а 10.376 пропали без вести. То есть, сдались или дезертировали. После этого Людендорф пришел к выводу, что России можно не опасаться, и на фронте наступило затишье. Русские были уже не способны на активные действия, а неприятельское командование приказало ни в коем случае не тревожить их. Общая опасность сплачивает людей, не надо мешать им разлагаться дальше.

А подпитывать это разложение противник подключился очень активно. Германское правительство возобновило через Парвуса финансирование большевиков. Невзирая на собственные трудности, теперь не скупилось — ждало быстрой и эффективной отдачи. Тематику пропаганды подкорректировали. Агитаторы внушали солдатам: «министры-капиталисты» продались с потрохами, вы воюете за интересы чужеземных буржуев. Немцы распространяли листовку: «Русские солдаты являются жертвами британских поджигателей войны». А германское руководство одобрило идею генерала Гоффмана. Призывать к миру «без аннексий», но обязательно в связке с «правом наций на самоопределение». Области, которые самоопределятся, тут же попадут под контроль немцев. В кайзеровской Ставке даже выпустили брошюру «Будущее Германии» с картой России, там были обозначены месторождения полезных ископаемых, места проживания «нерусского населения», рассматривались возможности колонизации.

Между тем на других фронтах война шла своим чередом. В Сирии у турок оставалось всего две дивизии. Четыре британские дивизии дважды пытались прорвать их оборону у Газы, но англичан побили и отогнали. На Салоникском фронте у союзников тоже был двойной перевес. В марте-апреле предприняли наступление, однако и оно было остановлено. Италия устроила десятое наступление на Изонцо — кончилось так же, как девять предыдущих.

А во Франции разразилось генеральное сражение, которое, по замыслу Нивеля, как раз и должно было решить исход войны. Англичане и французы собрали для него 100 пехотных и 10 кавалерийских дивизий, 11 тыс. орудий, тысячи самолетов, 132 танка. Намечалось отвлечь врага ударами на флангах, а в центре обрушиться неожиданно. Прорвать фронт, и в брешь войдет «маневренная масса» из трех армий… Вспомогательные фланговые наступления загрохотали 9 апреля у Арраса, 12 апреля у Сен-Кантена. А основное началось 16 апреля на реке Эна, в районе Реймса. В нем участвовали обе русские бригады. 1-я Особая взяла форт Бримон, отразила несколько контратак. 3-я Особая вырвалась вперед французов, атаковала редуты Свиной Головы, выдержала жестокий контрудар.