Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны

США признали новую российскую власть в рекордные для своей внешней политики сроки, 22 марта (через два дня после постановления об аресте царя). Временному правительству с ходу пообещали кредит в 325 млн долл. 24 марта последовало признание со стороны Англии, Франции и Италии. Ну кто после этого усомнился бы, что Временное правительство самое что ни на есть «законное»? На церемонии вручения верительных грамот посол Бьюкенен поздравил «русский народ» с революцией. Подчеркнул: главное достижение России — это то, что «она отделалась от врага». Под «врагом» понимался не кто иной, как Николай II. Совсем недавно награжденный высшим британским орденом и произведенный в чин британского фельдмаршала «в знак искренней дружбы и любви». 6 апреля США вступили в войну. Как и планировали Вильсон с Хаусом — после переворота в России. Впрочем, пока вступили чисто декларативно, американская армия насчитывала лишь 190 тыс. человек, меньше, чем у Болгарии или Румынии. Полки и дивизии, которым предстояло воевать, только начали формироваться.

А с царем за его рыцарскую честность, верность союзническому долгу западные «друзья» расплатились сполна. Николай Александрович обратился к Львову, хотел выехать в Англию, а после войны поселиться в Ливадии частным лицом. Вроде бы и Временное правительство не возражало. Запросили англичан, и они соглашались, но… указали на препятствие, опасность морских перевозок. Новые российские власти через посредничество Дании связались с Германией, чтобы она пропустила Николая II и его близких. Немецкое командование повело себя благородно, заверило: «Ни одна боевая единица германского флота не нападет на какое-либо судно, перевозящее государя и его семью».

Но тут выезд тормознуло само Временное правительство, начало следствие об «измене» Николая Александровича и царицы. Впрочем, развалившееся — невзирая на предвзятость, не нашедшее ни одной зацепки для таких обвинений. Группа офицеров-монархистов, в том числе состоявших в охране государя, подготовила его побег в Швецию, это еще можно было сделать. Но он отказался. Не хотел быть беглецом из родной страны, ждал обещанной отправки в Англию. Однако британцы выдвинули новое препятствие. Мелочно озаботились, кто будет содержать и кормить гостей?

У царя денег не оказалось. Все личные средства, хранившиеся на его банковских счетах, около 200 млн руб., он в годы войны пожертвовал на нужды раненых, увечных и их семей. Переговоры тянулись до июня, а потом Лондон резко отказался от всех обещаний, Бьюкенен передал Временному правительству ноту, что не может «оказать гостеприимство людям, чьи симпатии к Германии более чем хорошо известны». Оболгали и отвернулись. А когда Временное правительство вместо Львова возглавил Керенский, он вместо Англии или Крыма сослал царскую семью в Сибирь. Без всякого суда, не предъявив никаких обвинений, которые так и не смогли накопать. Хотя Керенский-то был адвокатом — защищал революционеров и даже шпионов от «царского произвола».

Глава 66.

Реймс и Галич

Под флагом «свобод» Временное правительство одним махом смело структуры царской администрации, жандармерии, полиции (а они выполняли в России много функций — охраны порядка, сбора налогов, санитарного контроля и т. п.). Провозглашались неограниченные свободы слова, печати, митингов и демонстраций, отменялась смертная казнь. Была объявлена общая амнистия, на волю вышли политические всех мастей и 100 тыс. уголовников. Преступность подскочила в 6 раз. Революционных эмигрантов новая власть зазывала на родину, оплачивала им дорогу. Из Швейцарии через Германию поехал Ленин со своей командой. А из Нью-Йорка отчалил Троцкий, успевший стать британским агентом. Правда, в Канаде его арестовали как германского шпиона. Но ненадолго. Подержали и выпустили. По замыслам его английских и американских покровителей, первым в Петроград должен был попасть Ленин — именно через Германию, замаранный связями с ней. Собственную подрывную работу они рассчитывали свалить исключительно на немцев.

Но и само Временное правительство стало послушным орудием западных держав. Бьюкенен и Палеолог распоряжались министрами, как своими приказчиками. Каждое их слово становилось указанием, обязательным к исполнению. Министр иностранных дел Милюков устраивал патриотические демонстрации… под окнами британского посольства! Сам шел с манифестантами, выкрикивал лозунги «верности союзникам», а Бьюкенен свысока, из окошка, «принимал парад». В речах Милюков не уставал расшаркиваться: «Опираясь на принципы, выдвинутые президентом Вильсоном, равно как и державами Антанты…» В США был назначен новый посол Бахметьев, и он даже просил… чтобы Вильсон взял на себя ведущую роль в мировой политике и «позволил России следовать за ним». Однако новые властители России вовсе не были добренькими идеалистами. Они расстилались перед иностранцами, выпустили на свободу бандитов и террористов, зато угодили за решетку царские министры, контрразведчики из комиссии Батюшина.