Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

«В Финляндии теплые чувства выражают по-другому. Свидетельством любви мужа может быть то, что он починил стиральную машину, – говорит Шац. – Нужно время, чтобы научиться понимать финнов. Сперва кажется, что они жутко зажатые, пока не выпьют. Тогда они становятся сексуально озабоченными или очень агрессивными. Но я сюда приехал в двадцать пять лет, и для меня это было вполне нормальным».

Финны не только не обижаются на то, что Шац говорит об их пунктиках и заскоках, но, похоже, только рады этому. «Они долго были в изоляции, и только сейчас по-настоящему выходят в большой мир. Им интересно, что о них думают другие. Кстати, на эту тему есть анекдот, – хмыкает Шац. – Здесь его называют «анекдот про слона».

Немец, финн и француз попадают в Африку и встречают слона. Немец говорит: «Если его убить, а бивни продать, то сколько денег заработаешь?» Француз говорит: «Ах, какое дивное животное, какое прелестное создание!» А финн: «Вот интересно, что он думает о Финляндии?»

28 Молчание

Дело происходит ранним вечером. Я в полном одиночестве и некотором смущении прогуливаюсь по довольно захудалому району Хельсинки. Первые этажи многоквартирных домов занимают тайские массажные салоны, секс-шопы и пип-шоу. Такое деликатно локализованное, несколько театральное «гнездо разврата» есть в каждой скандинавской столице. В обязательный набор декораций входят сползающий по скамейке наркоман в коматозном состоянии, с полуспущенными штанами и торчащим из бедра шприцем, сильно накрашенная африканка, подпирающая стену на углу, и в качестве задника магазинчики с изделиями из полиуретана в пыльных витринах.

Тех, кто представляет себе Скандинавию по картинкам из британской и американской прессы – загорелые детишки плещутся в девственно-чистых фьордах, мужчины курят трубки в простых деревянных креслах, а женщины в искусно связанных свитерах пекут хлеб из спельты, – подобное зрелище может шокировать. Но для Скандинавии подобные кварталы – такая же привычная часть городского пейзажа, как аскетичные церквушки и уютные кафе. Это даже своего рода туристическая достопримечательность.

Обычно я не ощущал опасности в таких районах (в тех редких случаях, когда нужно было пройти через них, чтобы попасть куда-то еще). Но сейчас мне немного не по себе, ведь я собираюсь по собственной воле заняться чем-то совершенно ужасным.

Я останавливаюсь, чтобы еще раз хорошенько подумать. О нет – не стоит стоять слишком близко к той даме в леопардовом топике. Я никому не сказал, куда направляюсь, поэтому никто не будет интересоваться, получилось у меня или нет. Убедив себя таким образом, я продолжаю свой путь. Меня влечет нездоровое любопытство, подстегивает безответственная свобода, которую открывает анонимность, рука сжимает бумажку с адресом.

Можно было бы вернуться в библиотеку, где в тепле и уюте я провел полдня за сбором информации. Но если покинуть Хельсинки, не пройдя через то, что мне предстоит, мой финский опыт окажется неполным. Дома меня будут спрашивать, удалось ли мне это, и придется признаваться, что я струсил. Люди будут удивленно поднимать брови, а я – пускаться в слабые оправдания. Или придется врать, что еще хуже. Нет, я должен испытать все сам, хотя для этого придется поступиться некоторыми важными жизненными принципами.

Я собираюсь провести время в типично финском духе. На самом деле это намного больше, чем просто приятное времяпрепровождение. В Финляндии это жизненная необходимость, неотъемлемая часть финского самосознания. Для финна это аморальное действие – примерно то же, что домашние поделки для британца или адюльтер для француза. У меня есть знакомый финн, который вообще только об этом и говорит. Когда мы познакомились, он больше часа расхваливал «это» на все лады. При каждой нашей встрече он соскакивает на эту тему, приводя новые аргументы, чтобы убедить меня попробовать.

Я говорю, конечно же, о сауне. Шведам тоже нравится сауна, а у исландцев есть их термальные бани, но финны возвели любовь к сауне на совершенно новый уровень. Сауна – центр финской общественной жизни и главное место отдыха. На каждых двух финнов приходится по сауне, и в стране их больше, чем автомобилей, свыше 2,5 миллиона. Это место встречи, где можно расслабиться в окружении родственников и друзей. Обоих полов. Одновременно. Нагишом. Как в пабе или в деревенском клубе. Но нагишом. И в жаре.

Финны говорят, что их сауны – самые горячие в мире, а любая нефинская сауна – вообще не сауна. Они издеваются над умеренно теплой температурой саун в Швеции и говорят, что это еще один пример шведской изнеженности. Все, что ниже 80 градусов, они считают «натопленной комнатой». Финны даже устраивают чемпионат мира – кто высидит дольше при самой высокой температуре. В прошлом году один из участников умер в сауне, разогретой до 110 градусов. Это был русский.