Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

Члены финского парламента встречаются в сауне еженедельно (думаю, обычный зал заседаний у них тоже есть). Со времен Урхо Кекконена, руководившего страной в эпоху холодной войны, существует традиция: президент приглашает лидеров иностранных государств провести вечер в сауне во время их визитов в страну. (Нет ведь ничего плохого в том, что мне сразу приходит на ум Ангела Меркель?)

Поскольку меня воспитывали в Англии 1970-х годов, я знаю, что нагота – это нечто стыдное и зазорное. Ее следует избегать: в одиночестве – по мере возможности, а на людях – безусловно и любой ценой. Кроме того, современное просвещенное и цивилизованное общество характеризуется стремлением свести к минимуму физические страдания, риски, опасности и дискомфорт. И какого черта тогда надо добровольно упиваться этими неприятностями, садясь голой задницей на большую раскаленную плиту?

Врожденная осторожность оберегала меня от экспериментов с саунами до сегодняшнего дня. Но сейчас я направляюсь в старейшую сауну на дровах, существующую в Хельсинки с 1929 года. Заметить ее нетрудно. За низкой оградой при входе собралась группа мужчин в махровых халатах или просто в полотенцах, покуривающих и попивающих пиво из бутылок.

Я решительным шагом вхожу внутрь, стараясь выглядеть завсегдатаем саун. За стеклянным окошком кассы сидит молодой человек. Подчеркнуто развязным тоном я сообщаю: «Мне, пожалуйста…»

А как правильно сказать: «в сауну» или просто «сауну»? Или, может быть, «билетик в сауну»?

«…Ну, то есть это, понимаете ли, мне бы в сауну, если можно?»

«У вас есть полотенце?» – спрашивает молодой человек. Черт, забыл. Теперь все поймут, какой я дилетант. Ничего, говорит человек, я дам вам напрокат. Он вручает мне полотенце и ключик на резиновом браслете и указывает на дверь справа.

В раздевалке с деревянными панелями по стенам меня встречает стайка белых, обвисших, морщинистых мужских ягодиц. Слава богу, хоть женщин нет, отмечаю я про себя, иначе возникли бы дополнительные проблемы. Я нахожу укромный уголок и начинаю разоблачаться.

Но вот одежда сложена в шкафчик. Я стою с полотенцем в руках, плохо представляя себе, что делать дальше. Обернуть полотенцем бедра – или это, упаси бог, покажется англосаксонским пуританством? Может быть, для разных помещений банного комплекса предусмотрены разные степени обнаженности? Я даже не знаю, куда идти. Я делаю вид, что перекладываю свои вещи в шкафчике, краем глаза посматривая на остальных и рискуя показаться извращенцем. Наконец мимо меня проходит еще один любитель саун с полотенцем, небрежно перекинутым через плечо. Посветив белыми желеобразными ягодицами, он выходит в следующую дверь. Я следую за ним. Мое полотенце тоже перекинуто через плечо.

Разгуливая нагишом при посторонних, я чувствую себя скованным до судорог. Чем больше я стараюсь идти спокойно, тем более неловкой выглядит моя походка. Мы заходим в душевую, и я с ужасом вижу, что в другом конце помещения на массажном столе распростерт мужчина, которого хлещет березовым веником ЖЕНЩИНА.

Она одета и полностью сосредоточена на своем занятии, но ради всего святого! Я вскакиваю в душевую кабинку и становлюсь лицом к стене. И только помывшись, с ужасом понимаю, что потерял объект своей слежки. Куда он пошел, и самое главное – взял ли он с собой полотенце? На стене висят несколько полотенец, но есть ли среди них его? Я знаю, что финны помешаны на чистоте. Может ли полотенце в сауне считаться негигиеничным? Или наоборот, негигиенично не брать с собой полотенце? Надо ли подстелить его под себя или к сауне следует приобщаться голой задницей? О боже! И как я решился подвергнуть себя таким унижениям?

На другом конце душевой открывается дверь, из которой в густом облаке пара выходит человек с полотенцем. Есть! Я вхожу в сауну. Горячий и влажный воздух приятно отдает древесным дымком, но самого дыма нет. Мои глаза постепенно привыкают к темноте, и я вижу бетонные уступы, составляющие прямой угол. Сквозь густой пар я различаю две фигуры. Один человек – тот, за кем я следил. Другой, с огромным животом, который полностью прикрывает его хозяйство, смахивает на покойного американского актера Эрнеста Боргнайна. Они уселись как можно дальше друг от друга, и это ставит меня перед очередной дилеммой. Где положено сидеть мне? Я замечаю у стены стопку маленьких деревянных поддончиков. Садиться нужно на них? Я набираюсь смелости и задаю этот вопрос Эрнесту. В ответ он бурчит что-то неразборчивое, но явно неодобрительное. Похоже, заговорив, я нарушил какое-то правило этикета сауны.

Я робко улыбаюсь, беру поддончик и сажусь посередине. Мой фанатик сауны предупреждал, что чем выше, тем горячее воздух. Не желая выглядеть хилым иностранцем, я выбираю средний уровень, на ступеньку выше, чем остальные.