Почти прекрасны

– Верно, но а вдруг? Такие у меня чувства к Томасу и Трентону. Томас больше не участвует в моей жизни в этой роли и никогда не будет, но я всегда буду его любить. Когда на моем пути возник Трентон, я просто не могла в него не влюбиться. Поверь мне. Я пыталась.

– Значит, ты не хочешь быть с Томасом?

– Нет.

– А если бы не появился Трентон? – спросила я, скрещивая руки.

– Томас сам закончил наши отношения. Он знал, что ничего не выйдет. Тем более это уже не важно, я все-таки встретила Трента, и это навсегда. Я не хочу остаться с Томасом. Я счастлива там, где я есть.

К нашему столику приблизилась официантка и поставила на стол два стакана воды.

– Привет, я Шэннон. Хотите что-то еще из напитков?

– Кофе, – сказали мы с Камиллой одновременно.

– Конечно, – отозвалась Шэннон, поворачиваясь в сторону кухни.

– Камилла, я очень хочу, чтобы мы поладили. Я люблю Трентона, он любит тебя, а значит, мы одна семья. Я просто…

Она выглядела разочарованной, но не слишком удивленной.

– Ты не доверяешь мне и не можешь за меня ручаться.

– Верно.

– Что ж, возможно, я вырасту в твоих глазах.

– Возможно. Томас и Трентон ведь в тебя влюбились. Значит, есть в тебе что-то удивительное.

– Может, я просто в постели сногсшибательна.

Я поморщилась, и она хихикнула, откидываясь на стуле. Официантка принесла нам кофе и достала блокнот и ручку.

– Завтрак? – спросила Шэннон.

– Блинчики, – сказала я, передавая ей меню. – Яичница средней прожарки. Драники и тосты не нужны.

Шэннон кивнула и посмотрела на Камиллу.

– Просто бекон, поджаренный.

– Отлично, – сказала Шэннон, что-то начеркав, прежде чем принять меню Камиллы.

Официантка снова развернулась и ушла на кухню.

Камилла налила себе молока, добавила сахар и помешала, делая маленькие глоточки и глядя в окно. Она выглядела уже не такой расстроенной, как раньше. Между нами ничего не было решено, но очевидно, что напряжение ушло.

– Кэми, только вот что, – сказала я. – Если бы Трэвис умер, – если бы я смогла влюбиться снова, – то этим человеком стал бы не его брат.

– Значит, ты злишься на меня, потому что я поставила под угрозу жизнь Трента, потому что я была с Томасом, или и то, и другое?

– И то, и другое, – без промедления ответила я.

Камилла кивнула:

– Справедливо. Эбби, я не могу ничего исправить. Можешь просто злиться на меня, но не ненавидеть?

– Я пыталась, – сказала я. – Еще я думала, что ты первая девушка Мэддоксов после меня, и я никого из вас не полюблю.

Камилла улыбнулась:

– Технически ею стала Америка.

– Но это другое.

– Значит, я тебе не нравлюсь и я не особенная. А ты жестокая, Эбби Эбернати.

– Мэддокс, – усмехнулась я. Моя улыбка чуть смягчилась. – И мне такое уже говорили.

– Ты права. Ты первая вышла за одного из братьев. Но что, если бы я была первой? Что, если бы мы с Трентом тайком поженились, а вы с Трэвисом просто встречались бы? А я бы не одобряла этого?

Я задумалась над ее гипотетическими вопросами. Первой мыслью было ответить, что мне все равно, но я бы соврала. Я могла бы это игнорировать, но меня, конечно, терзало бы неодобрительное отношение жены брата Трэвиса.

– Что, если, – проговорила она, – я бы сказала, что ты так часто разбивала ему сердце и встречалась с Паркером, зная, что Трэвис любит тебя…

– Я не знала, что он меня любит, – заметила я.

– Чушь собачья. Ты ведь не глупая, так не надо притворяться.

– Я думала, что я для него просто новое увлечение. Если честно, я считала, что со мной что-то не так. Он как-то раз сказал, что не хочет спать со мной, потому что я ему слишком нравлюсь. Я была уверена, что останусь в дружеской зоне.

Камилла усмехнулась:

– Помню, как же. Это его несколько месяцев терзало. Но все закончилось идеально, правда же?

Я пожала плечами.

– Похоже на то.

Стараясь разобраться в чувствах, я поковырялась в ногтях.

Камилла привела веские аргументы. А с ней было не так уж скучно. Но меня все еще что-то беспокоило.

– Ты мне чего-то не говоришь. Возможно, никому не говоришь. Я все еще не могу отделаться от чувства, будто что-то не так. Если ты со мной не полностью честна, давай расставим все точки над «и» и начнем с нуля.

Глаза Камиллы заблестели от слез.

– Черт, – сказала я. – Что такое?

– Как? Ты что, медиум?

Я сощурилась.

– Почему ты не говоришь мне? Почему не говоришь Тренту?

Она облокотилась о стол, взяла мою салфетку и поднесла к лицу, из ее глаз потекли слезы.

– Я ничего не собиралась говорить.

– О чем ты, черт побери?

– Я… э… я была… беременна. Врач сказал, что, скорее всего, я потеряла ребенка во время или после аварии. Он назвал мне два варианта: дождаться выкидыша естественным путем или провести операцию. Я решила не травмировать Трента, поэтому выбрала операцию. Он… не знает. И никогда не узнает.

– Что? – спросила я, пытаясь осознать услышанное. – Ты беременна?

– Была.

Я посмотрела на ее живот, не в силах скрыть эмоции. У меня не было никогда братьев или сестер. Все связанное с беременностью казалось чем-то совершенно далеким. Она была первая девушка из моих знакомых сверстников, кто оказался в такой ситуации.

– Кэми, ты не можешь скрыть от него такое.

Она покачала головой: