Почти прекрасны

Он сунул руки в карманы джинсов.

– А я Брэндон, босс Трэвиса.

– О… – выдохнула я, не сумев скрыть отвращения в голосе.

Он усмехнулся и опустил голову. Но его взгляд тут же вернулся ко мне.

– Понятно. Я заслужил эту репутацию. Владеть спортивным залом почти то же самое, что и работать в «Хутерс»[2]. Чем лучше ты флиртуешь, тем больше зарабатываешь.

Я покачала головой:

– Ничего об этом не знаю.

– Прими мои поздравления. Если уж говорить о скорости, то Трэвис счастливчик. Помню, как Бекка сказала мне, что залетела. Я был на седьмом небе, так влюблен в нее. Но что-то по пути треснуло в нашем браке, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу. – Такое ощущение, что она больше не счастлива. Я загибаюсь на работе, чтобы она жила в комфорте и получала все, что хочет. Делаю все, что могу, но, наверное, я просто тупица. Может, ты мне что-то подскажешь.

– Я и сама ничего не знаю о беременности, – сказала я, скрестив руки на груди.

Брэндон усмехнулся, будто я сказала что-то смешное.

– Эбби, был рад с тобой познакомиться. Или мне стоит называть тебя голубкой?

Я театрально покачала головой:

– Только Трэвис меня так называет. Так что не стоит.

Он усмехнулся:

– Я все думал, что за женщина может укротить знаменитого Трэвиса Мэддокса. – Он окинул меня взглядом с ног до головы. – Теперь я это знаю.

– Что ж, и я рада познакомиться, – сказала я, повернувшись к машине и стараясь не переходить на бег.

– Я провожу тебя, – сказала он, помчавшись следом.

Когда мы добрались до дверцы, Брэндон дотянулся до моей руки.

– Я правда очень рад. – А потом, к моему ужасу, он поднес мою ладонь к губам и поцеловал.

Я отдернула ладонь.

– Ты это уже говорил. Хорошего дня, Брэндон.

Глава 19

Карма

Трэвис

Я стоял на главном перекрестке нашего крохотного студенческого городка, упершись ботинками в горячий асфальт. Гудение «Харлея» успокаивало меня. Так легко забыть обо всех проблемах, пока едешь по городу на мотоцикле, хотя все мышцы болели от целого дня тренировок в «Айрон И».

Эбби с нашего свидания была на седьмом небе от счастья, но я не мог отогнать мысль, будто что-то не так. Может, родители Паркера Хейса и владели «Биасетти» и, возможно, Паркер водил туда Эбби на первое свидание, но как только мы сели за столик, жена вновь стала веселой, остроумной, саркастичной красоткой, которую я водил в пиццерию на наше первое «не-свидание». Мы будто снова стали просто студентами без переживаний о счетах или федеральных агентах, которые что-то вынюхивали возле нашей квартиры.

Но даже так мы знали, что нам повезло. Адам ждал предварительных слушаний, понимая, что его свобода – вопрос времени. Я же водил жену на свидания и притворялся, что самая большая наша проблема ‒ это подружатся ли Эбби и Камилла.

Загорелся зеленый свет, я поджал ноги и повернул ручку газа, переключая передачи так быстро, будто скоростной режим придумали для всех остальных. За плечами остался очередной рабочий день, как и мой второй учебный год в колледже. У меня теперь было больше времени, чтобы проводить его дома с женой, никаких докладов, не надо разрываться между новой работой и домашними заданиями.

Работа… дом… Голубка. Это казалось мне раем – если, конечно, меня не арестуют и не выведут из дома федеральные агенты. Такой сценарий все время прокручивался в моих мыслях.

Я попытался вспомнить лето после первого курса, когда я только и делал что пил и трахался – и не было переживаний о пожизненном приговоре вдали от Эбби, как и в принципе каких-то забот. Но оглядываясь, я понимал, что потратил время впустую. Я не мог вспомнить ни одну девушку или какую-то особенную ночь.

С Эбби каждое мгновение что-то значило. Понимание того, что мы познакомились всего восемь месяцев назад, снова вызвало во мне панику, что это все нереально.

За такое короткое время мы прошли огонь и воду, а в итоге мы были вместе и счастливы. Иногда я ждал, когда реальность нанесет удар в спину.

На подъезде к дому отца под колесами «Харлея» заскрипел гравий, я поставил мотоцикл на подножку и заглушил мотор.

Папа вышел на крыльцо, встречая меня, как и каждый раз, но сегодня рядом с ним стоял Трентон, поддерживая здоровой рукой ту, что в гипсе.

– Ну привет, – с теплой улыбкой проговорил отец, щеки его поползли вверх, глаза сощурились. – Рад видеть тебя. Заходи, заходи.

Я похлопал папу по плечу, проходя мимо, потом кивнул Трентону.

– Привет, малыш, – сказал я.

Трентон лишь кивнул.

Я прошел по короткому коридору и повернул в гостиную, падая на диван. Тот стукнулся спинкой о стену, но папа ничего не сказал. Он лишь сел в свое кресло-качалку, покачиваясь и глядя на меня в ожидании, что я поведаю ему свои мысли.

Трентон сел рядом со мной, очень осторожно. Таким уязвимым я его еще никогда не видел.

Я нахмурился.

– Ты в порядке?

– Ага, – проворчал он. – Жить буду.

– Я серьезно. Выглядишь паршиво. И ходишь еще медленнее.

– Спасибо, придурок, – проворчал он.

Я посмотрел на отца:

– Это только я так думаю?

– Нет, я тоже ему сказал, – проговорил отец. – Надеялся, что ты тоже что-то скажешь.

Трентон откинулся на спинке и застонал, укладывая голову на подушки.