Почти счастливые женщины

Сидели на лавочке в сквере. Молчали. Оля курила и бодрилась:

– Да ладно, подумаешь! Поступлю на следующий год. Тоже мне, радость – корпеть над учебниками! Я эту чертову школу еле выдержала! Алька, вот не поверишь, я даже рада! Нет, я просто счастлива! Свобода, Алька! Отдохну с месячишко и устроюсь куда-нибудь на работу.

– Куда? – не успокаивалась Аля. – Ну куда, например?

Оля рассмеялась:

– У нас, в нашей прекрасной стране, безработицы нет! Мы не Америка! Куда? Да куда угодно! В поликлинику, например, в регистратуру. Или в библиотеку, книжечки выдавать. А что, тепло, светло и мухи не кусают. В магазин, в галантерею, например. А там – дефицит, все лучшее под прилавком. Буду еще и приторговывать, как наша соседка Лариска. Французские духи – пожалуйста! Пятерка сверху, и поливайся на здоровье. Пудра, помада, колготки. Да у нас все дефицит, куда ни плюнь! А торговля всегда в почете и всегда отлично живет.

– Это, между прочим, уголовная статья, – заметила Аля, – за спекулянтство. Ты забыла, как твою Лариску трясли? Еле отмазалась, ты сама говорила.

– Бывает. Ладно, подумаю. Денег и вправду нет, месяц продержусь, а там и устроюсь. Главное – я свободный человек, и у меня вся жизнь впереди. А там, глядишь, и найду богатого мужа. Что, не веришь?

– Верю, ты же у нас красавица.

Занятия Але нравились, все ей было легко. В группе, конечно, были одни девчонки. Мальчишек в институте наперечет, да и те нарасхват. Но Алю это не интересовало. Она по-прежнему думала о Максиме.

Однажды полезла снова в альбомы – а вдруг рядом с Мусей обнаружится любимый внук? Внук обнаружился. Пухлый, кудрявый, серьезный мальчик с огромными, нараспах, глазами, опушенными густющими ресницами. И еще одна – Максиму лет десять, все тот же красавец, только взгляд изменился. Стал презрительным, что ли? Немного брезгливым, надменным и саркастичным. Странный взгляд для десятилетнего ребенка.

Обе фотографии, конечно же, она немедленно утащила к себе и спрятала в дедов книжный шкаф, в зеленый том Куприна. Но доставала каждый вечер, перед сном, любовалась и даже – вот дура! – разговаривала с ним.

А ведь Оля права – и надо было так втюриться! Совсем ненормальная. Видимо, в маму, однолюбка.

С Олей теперь виделись реже – у каждой своя жизнь. Но перезванивались пару раз в неделю. Как только Аля начинала рассказывать про институт, Оля ее раздраженно перебивала:

– А больше у тебя ничего интересного, кроме лекций и семинаров?

– Ничего, – смущалась Аля. – Извини.

Оля, конечно по блату, устроилась в парикмахерскую администратором – помогла та самая Лариска из квартиры напротив. Зарплата копеечная, а выгоды навалом – во-первых, всегда при прическе, маникюре и выщипанных бровях. Во-вторых, знакомства, и это главное. С администратором столичной парикмахерской в самом центре хотели дружить многие: и заведующие магазинами, и продавцы, и театральные билетеры, и работники авиакасс. Словом, в полезных знакомствах дефицита не было.

– Я теперь могу все! – гордо заявляла Оля. – Любые билеты. Хочешь на «Юнону и Авось»? А в «Современник»? А в Большой на «Кармен» с Плисецкой? А давай махнем на выходные в Ригу или в Таллин? С билетами никаких проблем, ты о чем? Тебе нужны новые сапоги, Алька? Звоню в Дом обуви? У меня там завсекцией!

Подносили и подарки, всякую мелочь, но мелочь полезную: колготки, польский лак для ногтей, помаду или коробку конфет.

Оля была всем довольна. На наивный Алин вопрос, готовится ли она к экзаменам, она в голос рассмеялась:

– Я что, похожа на идиотку? Ага, сейчас! Только шнурки поглажу! И вообще – закрой эту тему. Я так хорошо сто лет не жила. А твоя каторга не для меня, усекла?

Жалко. Оля неглупая, способная, схватывала все на лету.

– Оставь ее в покое, – посоветовала бабушка. – Ты что, не понимаешь, какой она человек? Устроилась – и слава богу. Пусть бы и дальше везло.

– Но как же без образования? – переживала Аля.

– А так. Каждому свое. Вы же совсем разные, Аля! Ну как же ты этого не поймешь? У вас разные ценности, разные вкусы, разные удовольствия. Разные потребности, наконец! То, что вы сошлись в школе, вполне понятно. А потом жизнь разводит. Каждый идет своей дорогой. И поверь мне, Аля, твоя Оля – небольшая потеря! Ну неужели на факультете нет нормальных, хороших девочек?

Глупости все это, злилась на бабушку Аля. «Разные дороги, разные потребности»! При чем тут это? Они дружат тысячу лет! И в самые тяжелые, в самые грустные дни Оля была рядом. Разве можно это забыть? Хорошие девочки на факультете, безусловно, имелись, но при чем тут это? Ее лучшая подруга – Оля Лобанова. И другой ей не надо. Никому больше она не сможет рассказать все то, что когда-то рассказывала Оле. Не сможет, да и не захочет.

Конечно, с одногруппницами она общалась – вместе ходили в столовую, иногда в кино, иногда просто гуляли по улицам.

Но по Оле Аля отчаянно скучала. Даже ругала себя за это, понимая, что той она сейчас не очень нужна – у нее своя, новая жизнь. И у нее, у Али, жизнь тоже новая. Но и старая тоже – в воспоминаниях и в сердце. И никуда она от этого не денется. Действительно однолюбка.