Почти счастливые женщины

– Пошли домой, а? Что-то сегодня не клеится…

Быстро расплатившись, вышли на улицу. Сели в сквере напротив. Обе молчали. Бронзовый Ильич с усмешкой смотрел на подруг.

Аля оправдывалась, Оля ее отчитывала:

– Ну ты как пионерка, честное слово!

Аля разглядывала подругу – какой же красавицей стала ее Оля! Ну просто не отвести глаз: стройная, грудастая, длинноногая. Огромные глаза, маленький носик, пухлые губы. А волосы? Светло-пепельные, густющие, немного волной. Она всегда была красоткой, а сейчас – ну просто королева! Кавказцев можно понять.

Оля рассказывала о себе немного лениво, небрежно цедя слова, и у нее появилось еще больше сарказма, цинизма, словно она все уже знала про эту жизнь и видела ее только с неприглядной стороны. Але говорить было особенно нечего – так, пару фраз об учебе и одногруппниках.

Потом Оля оживилась и принялась рассказывать забавные истории про клиентов, известных и не очень, про коллег. Про свои романы бросила коротко:

– Да не о чем говорить, все фуфло! Если мужик нежадный – считай, тебе уже повезло! А так все по схеме, Аль. Кабак, подарок, койка. Поверь, ничего интересного. Любовь? Да какая любовь! Всем друг от друга нужно одно – бабам подарки и бабки, тряпки и кабаки, а мужикам – секс. Все просто до некуда. Просто и примитивно.

И еще, знаешь… Вообще одно сплошное разочарование! Во всех, понимаешь? В смысле, в людях. Везде только зависть, сплетни и разговоры, кто с кем и кто почем. Противно…

Ошарашенная, Аля долго молчала.

– Ну, знаешь… – наконец проговорила она. – Это там, у тебя… в смысле, у вас. А у нас по-другому. Люди учатся, мечтают о любви, о будущей работе. Нет, у нас точно не так! – решительно повторила она. – Тебе просто надо оттуда уйти, перейти на другую работу. А еще лучше – поступить в институт. Получить профессию. И забыть про этот жалкий мирок.

– Идеалистка, – усмехнулась Оля. – У вас, говоришь, все по-другому? Нет, дорогая. У вас все то же, только в других масштабах, та же зависть, те же сплетни. Так же бросают одних и уходят к другим – все то же самое, Алечка! У вас что, женатые преподы не крутят романов со студентками? И никто не фарцует в сортирах? Никто не стучит и никого не закладывает? Но у вас просто все дешевле и проще, вот и вся разница. Менее изощренно и более примитивно. Это жизнь, Аль. И ты привыкай с этим смиряться.

– А дружба? – вспыхнула Аля. – Ее тоже нет? Как и любви?

– А я не сказала, что нет любви. Не перекручивай. Есть, безусловно. Но знаешь, что я поняла… Со временем она принимает какие-то уродливые формы, что ли? Пусть даже вначале светла и прекрасна, потом все равно начинаются вранье и измены, дележ имущества, ругань, скандалы, грязные разборки. И ненависть – вот что самое страшное! Вспомни хотя бы моих. А что до дружбы… Она, конечно же, есть, то есть встречается. Вот бабка твоя со своей рыжей Мусей. Мы с тобой. Ну и, наверное, кто-то еще.

Правда, я больше не видела. А вот так называемых подружек, поносящих друг друга, – полно. И тех, что выдают чужие тайны, тоже. И тех, что уводят чужих мужиков, завались!

– Ну если Софья с Мусей и мы с тобой – уже замечательно! Значит, еще не все потеряно, Олька! – попыталась бодро улыбнуться Аля.

– Ну а ты, наша монашка? Колись, есть мужик?

Аля смутилась, который раз за сегодняшний вечер.

– Да нет, ты же знаешь, в институте одни девчонки. Просто институт благородных девиц. Парней рвут на части. Я в этом процессе, естественно, не участвую.

– Все ясно, кто б сомневался. Ладно, я этим вопросом займусь! Найду тебе что-нибудь поприличнее. Во всяком случае – постараюсь. Правда, ты у нас девушка особенная, но я буду думать!

– Не напрягайся! – улыбнулась Аля. – Я, вообще-то, влюблена. Так что не трать по-напрасному силы.

– Ух ты! – оживилась Оля. – Хочешь, угадаю? Наверняка в какого-нибудь препода! Угадала?

– Нет, Оль. Не в препода. Я, как и мама, оказалась однолюбкой.

Оля резко развернулась к ней.

– Что? Ты… Никак не забудешь своего Максика? Этого порочного красавчика? Этого Дориана Грея? Ну ты даешь! Да ты не однолюбка, Алька, ты законченная дура и психопатка.

Возмущенная и разгневанная, Оля нервно раскурила очередную сигарету.

– Думай что хочешь. – Аля встала. – Я пойду, извини. Не задался у нас с тобой день. Но тебе все равно спасибо-спасибо. Что время нашла, что повидались. Что вытащила и накормила. Ну и вообще, – Аля улыбнулась, – научила жизни!

– На здоровье, – мрачно отозвалась Оля. – Горбатого могила исправит.

Аля пошла прочь.

– Но я тобой все равно займусь, слышишь? – крикнула ей вдогонку Оля. – В покое тебя не оставлю!

Размахивая сумочкой, Аля махнула.

– Пока!

Оля смотрела ей вслед. Да уж… Ископаемое. Родная душа, чистый, верный человек, но нельзя же быть такой идиоткой, такой наивной дурой. Не просто нельзя – неприлично! Надо и вправду кого-нибудь ей найти. Жалко девку, ей-богу!

Оля глянула на часы – ого! Пора. Через час у нее свидание.

Она достала пудреницу и помаду и, «подреставрировав» свою красоту, осталась довольна. Потом расстегнула заколку – волосы рассыпались по спине и плечам.