Почти счастливые женщины

– Остынь, – ответила Аля. – Остынь и переживи. Тебе ее не перепрыгнуть – ни ее, ни ее связи. Я ее видела. Просто переживи и постарайся забыть. Сама знаешь, кто к ней ходит на поклон. Переверни страницу и… начинай новую жизнь.

Как ни странно, но Оля похлюпала еще пару минут, поскулила, попоносила бывшую заведующую последними словами и довольно быстро утихла.

– Вот и молодец, – одобрила Аля. – Тебе о здоровье думать надо, а не о судах. Суды мы сейчас не потянем.

Олю перевезли домой через неделю.

В коридоре, куда вышла бабушка, Оля шутовски поклонилась:

– Спасибо за хлеб и кров, Софья Павловна! Низкий поклон!

Бабушка брезгливо поморщилась:

– Не ерничай и не юродствуй! Это не мне спасибо, Оля, а твоей подруге. Видишь, как получается – когда она тебе была не нужна, ее страдания тебя не заботили. А как понадобилась – вот она! Как трое из ларца, только свистни!

А это надо ценить, дорогая! Не всем выпадают такие друзья. Вот и тебе – за что? Непонятно.

– Ба, ну хватит! – разозлилась Аля. – Нашла время, ей-богу!

Доехали на такси, Смешно, два квартала, а по-другому не доберешься. Таксист оказался мужичком жалостливым, помог донести вещи. Оля стояла на пороге своей квартиры и оглядывалась.

– Ого, Добрынина! Такой чистоты я и не помню!

Спасибо, однако, не сказала.

– Все? – усмехнулась она. – Груз отгружен и сдан? Накладная подписана?

«Шутит, уже хорошо», – подумала Аля.

Через пару часов, накормив Олю обедом, она наконец вышла на улицу.

День был холодный, но солнечный. Небо голубое, совсем не ноябрьское. Деревья стояли голые, жались стыдливо, смущенно, не было уже и опавших листьев – работящие дворники давно смели их с мостовых и тротуаров.

Асфальт чуть поблескивал свежей изморозью.

Было скользко, и Аля шла медленно, осторожно, чтобы не упасть. Ухаживать за ней будет некому. По дороге зашла в булочную и купила свежий, только привезенный торт «Фруктовое полено». Ба его любила.

Представила, как вечерком да за свежезаваренным чаем сядут на кухне и начнут чаепитие. Одни. Своей семьей. Она и любимая ба. От этих мыслей стало тепло и хорошо. Правда, немного стыдно.

На пороге булочной замешкалась – купить еще один и занести Оле? Нет, в другой раз. Сегодня она слишком устала. Она вообще очень устала. Очень. А торт – так завтра еще привезут. Завоз у них ежедневный, подумаешь!

Так все и было. Вечером долго пили чай, говорили о чем-то незначительном, обыденном. Об Оле бабушка не спросила ничего, только хитро улыбнулась, увидев торт:

– Ого! Какое баловство! И что празднуем?

– Ничего. Просто при мне привезли… Вот и все.

– Хоть сегодня поспишь на своей кровати, – заметила бабушка. – Спина-то, наверное, совсем развалилась.

– У меня все нормально, – сухо ответила Аля. – И со спиной в том числе.

А сама подумала: «Счастье! Счастье улечься в свою кровать, счастье зажечь любимый ночник. Счастье почитать любимую книгу. Ну и вообще – счастье! Никто ночью не позовет, не окликнет и не попросит сводить в туалет или принести теплое молоко». А Олю бросать она не собирается, конечно, будет к ней заходить каждый день. Только как же хорошо и спокойно дома, когда они с ба вдвоем!

Зашла в альма-матер и замерла на пороге, глубоко вдохнув родной запах только что протертых паркетных полов, книжной пыли, разгоряченных молодых тел, пота, смешанного с духами, запах волнения, кокетства, даже ненавистный запах тушеной капусты, доносящийся из столовой, – все было родным и близким. Она поняла, как соскучилась по всему этому – по жестким скамейкам в лекционном зале, по смеху девчонок, по их шушуканьям, по строгим и нестрогим преподавателям, по сухим коржикам с полуостывшим сладким чаем в столовой, да даже по сплетням!

А после занятий полетела как птица, едва не свалившись на тонком и коварном, присыпанном мелким снегом льду.

Сначала к Оле, захватив по дороге свежие румяные калорийки с изюмом, потом в гастрономе купила свежий кефир и пакет сливок – врач сказал, что Оле нужны калории.

Долго звонила в дверь – тишина. Перепугалась так, что сердце рухнуло в пятки. Дрожащими руками достала из портфеля ключи, влетела в квартиру. Оля безмятежно спала. На тумбочке возле кровати стояли пустая бутылка из-под коньяка и пепельница, полная окурков.

– Ну как же так? – воскликнула Аля.

Оля зашевелилась и открыла глаза.

– Что случилось? – сонно и недовольно спросила Оля и посмотрела на часы: – Ого! Ну я и дрыхла!

– Я полчаса звонила, – все еще не в силах успокоиться, почти выкрикнула Аля. – Думала, что-то случилось.

– Что? – усмехнулась Оля. – Что я того, с шестого этажа? Ага, счас, как же! Не дождетесь. – И, нашарив рукой спичечный коробок, закурила, откинувшись на подушку.

Аля встала и распахнула окно.

– Эй, – крикнула Оля, – с ума сошла? Чай, не лето!

Аля сняла пальто и села напротив.

– Значит, так, дорогая! Все это, – она кивнула на тумбочку, где стояла бутылка и пепельница, – не-до-пус-ти-мо! Ты поняла? Ты сама знаешь, чем это может кончиться!

Оля презрительно сощурилась: