Почти семейный детектив

— К матери убиенного писателя? — изумился Гарик. — Ганка ходила? Зачем? И как она ее нашла?

— Я Валю с детства знаю, — объяснила Ганна. — Мы в одном дворе выросли. Я как увидела труп, у меня аж сердце защемило. Он хоть и неприятный был, даже в детстве, а как кусочек прошлого оторвали.

— Где ты увидела труп? — Горенко по-прежнему ничего не понимал.

— Ганна ездила со мной, когда Милена позвонила, — объяснил Галицкий. — Там и выяснилось, что Вольдемар Краевский — это Валентин Ванюшкин. В общем, она нашла адрес его матери и позавчера к ней потащилась. Ее по голове ударили в аккурат, когда она с этой встречи шла.

— Но мы же решили, что ее Дзеткевич по голове ударил. Он ее что, выслеживал?

— А почему нет? Может, и выслеживал. Это мы у него обязательно выясним. Но про встречу с Ванюшкиной ты все-таки расскажи.

— В общем, пришла я на улицу Ленина, нашла номер дома, который мне был нужен, — послушно начала Ганна. — Мне еще показалось, что за мной кто-то из окна наблюдает, но потом оказалось, что смотрели с третьего этажа, а тетя Наташа, мама Валькина, живет на втором, так что этот кто-то просто так смотрел. Тетя Наташа меня впустила и сразу узнала. Мы прошли на кухню и…

Ганна подробно и обстоятельно рассказывала о своей встрече с Натальей Ванюшкиной. Галицкий слушал внимательно, как и Гарик, который даже подался вперед, чтобы не пропустить ни одного ее слова. Лицо у него было задумчивое и отчего-то напряженное.

— В общем, она непонятно рассказывала про то, что Валька мечтал разбогатеть, но что шальные деньги до добра не доводят, а она всегда ему говорила, что чужое выйдет ему боком, — продолжала Ганна. — Может, я и не слово в слово рассказываю, но близко к тексту. Я пыталась у нее уточнить, что именно она имеет в виду, но она никак не хотела говорить, а давить на нее я боялась. В общем, я так поняла, что Валька незадолго до смерти где-то раздобыл что-то очень ценное, и пытался это ценное продать. И из-за этого его убили.

— И что это ценное, ты не знаешь? — спросил Гарик.

— Понятия не имею.

— Зато я имею, — мрачно сказал Галицкий. — Портсигар Фаберже, который украли из банковской ячейки моей мамы, — очень ценная вещь. Миллион долларов, не хухры-мухры.

— Так вот почему меня нанятый тобой сыщик про портсигар спрашивал. И про Краевского тоже. Я только так и не понял, какое отношение они имеют друг к другу. — Гарик выглядел искренне озадаченным.

— Я смотрел видео с камер наблюдения в банке. Последний человек, который заходил в хранилище до мамы, это Вольдемар Краевский. И было это накануне его гибели.

Гарик протяжно присвистнул.

— Какой портсигар? Вы о чем вообще? — спросила Ганна, и Галицкий ей все объяснил.

— Погодите. Значит, каким-то образом Валька украл ваш портсигар из банка? Но как у него это получилось? И кто мог его убить из-за этого?

— Как получилось, сейчас расследует полиция и нанятый мной частный сыщик. А вот кто убил? Скорее всего, тот, кому Ванюшкин решил продать портсигар. Он только не учел, что тот человек вовсе не собирается его покупать. Он убил Валентина, а портсигар забрал себе и спрятал до лучших времен. Когда шумиха утихнет, продаст где-нибудь на Западе.

— Но ведь этим человеком может быть кто угодно… И тогда его никогда не найдут, и портсигар тоже.

— Ты знаешь, я, конечно, считаю, что зло должно быть наказано, но искать убийцу Ванюшкина не собираюсь. Да и портсигар. Найдется, хорошо. Не найдется, черт с ним. Скажу избитую фразу: «Спасибо, Господи, что взял деньгами…» Меня гораздо больше радует, что к нападению на тебя эта история, похоже, не имеет никакого отношения. Так что остается либо Дзеткевич, которого мы сейчас вывернем изнанкой наружу, да, Гарик? Либо случайный прохожий. Главное, что и в том, и в другом случае тебе больше ничего не угрожает. Гарик, ау, ты чего молчишь?

— Думаю. Как-то все это очень неожиданно. История с портсигаром… Но ты прав, Илюха, по всем направлениям прав. Скорее всего, если портсигар и найдут, то просто чудом. Выйти на убийцу в этом случае будет, конечно, можно, но к нашим делам это никакого отношения не имеет. Ладно, я поехал в «Лiтару». Вы подгребайте, как освободитесь.

— Может, вместе поедем? — неуверенно предложила Ганна, которой ужасно хотелось остаться с Галицким наедине, без всякого Гарика. К Горенко она относилась хорошо, но сейчас он ощущался в их гостиничном номере как инородное тело.

— Да ладно. — Все понимающий Гарик усмехнулся. — Думаешь, я не вижу, что у вас мысли совершенно о другом. Так поеду я один, закончу с документами, Дзеткевич пусть пока помаринуется в неизвестности, а уж как Илюха подъедет, так мы его и расспросим с пристрастием, что к чему. Лады?

— Хорошо, — Галицкий кивнул, признавая, что такой расклад его устраивает. — И да, спасибо, Гарик.

— Так не первый год тебя знаю. — Горенко снова усмехнулся, встал и пошел к дверям. — Ну надо же, портсигар Эсфирь Григорьевны, — пробормотал он на пороге. — Кто бы мог подумать.

* * *

— Слушай, а Валька действительно был плохим писателем? — неожиданно спросила Ганна, когда Галицкий запер дверь за ушедшим Гариком.