Почти семейный детектив

— Надо, — развеселился Илья, видя ее смущение. — Но я тебе обещаю, что как только мы приедем в Москву, я запру тебя в своей квартире и не выпущу из койки несколько суток.

— М-м-м, прекрасная перспектива, — Ганна облизнулась, как кошка, и вытянулась на смятых простынях.

— Если ты немедленно не прекратишь, то мы никогда не выйдем из номера, — не на шутку рассердился Галицкий. — Чертова женщина, бегом в душ и одевайся. Господи, какая жалость, что в России не носят чадру. Хотя ты бы и в чадре меня отвлекала.

— Да-да, у меня уникальные бедра, я помню. А с учетом того, что я теперь рожавшая женщина и на десять лет старше, то ты должен вообще сходить от них с ума.

Он швырнул в нее подушку, Ганна вскочила с кровати и, хохоча, скрылась в ванной комнате. Господи, и как она столько времени обходилась без этого мужчины, а главное — зачем?

Когда она, полностью одетая, причесанная и накрашенная, вышла из ванной, кровать была аккуратно заправлена, остатки завтрака исчезли со стола, видимо, унесенные вызванным официантом, а сам Галицкий, строгий, деловитый и полностью собранный, стоял у окна и просматривал какие-то документы.

— Если все получится сделать быстро, то ближе к вечеру поедим и поедем, пожалуй, домой. Несмотря на то что вроде бы все проясняется, мне как-то неспокойно, и это мне не нравится. Тревожность не в моей натуре.

— Зато в моей натуре она является основным качеством, а я ни о чем не беспокоюсь и ничего не боюсь. Наверное, оттого что я с тобой, — радостно сказала Ганна. — Ну что, поехали к этому неприятному Дзеткевичу? Интересно, Гарик еще не сделал из него отбивную?

— С кровью… — подхватил Галицкий. Его слова заглушил раздавшийся телефонный звонок.

— Да, мама, — ласково и нежно сказал он в трубку, и Ганна подумала, что ей еще предстоит найти общий язык с неприступной Эсфирь Григорьевной.

Вовка, конечно, из своей аристократичной бабушки веревки вил, но что позволено Юпитеру, не дозволено быку. Это Ганна понимала так же, как и то обстоятельство, что появление Ганны Друбич в жизни ее сына не будет вызывать у Эсфирь Григорьевны никакого восторга. Скорее, наоборот. Но Галицкий мать обожал, и с этим нужно было считаться.

— Мама, объясни поподробнее, я ничего не понимаю, — ровно и спокойно сказал между тем Илья, и Ганна вдруг напряглась.

Галицкий какое-то время молчал, слушая непрерывный поток слов, потом глубоко вздохнул:

— Мамочка, это же просто прекрасно. Я мало что понял, но приеду и разберусь.

Он отключил телефон и посмотрел на Ганну строгим, каким-то чужим взглядом.

— Что-то случилось?

— Можно сказать и так. Хотя я ни черта не понимаю. Мама звонила сказать, что портсигар нашелся.

— Как нашелся? — не поняла Ганна. — Нашли убийцу Вали?

— Нет. И похоже, что портсигар к убийству не имеет ровным счетом никакого отношения. Его нашли в банке.

— Как? — И Галицкий, вздохнув, начал рассказывать.

Эсфирь Григорьевна, когда приходила в банк, всегда доставала портсигар из ячейки, чтобы полюбоваться на семейную реликвию. Подержать в руках, вспоминая отца. В последний раз она пришла, чтобы взять из сейфа свои украшения. Поэтому, достав портсигар, она посмотрела на него, завернула обратно в мягкую флисовую ткань, в которой хранилась дорогая вещица, и положила на сейфовские ячейки, освободив руки.

Достав из шкатулки с драгоценностями изумрудный комплект, она спрятала его в сумку, а затем, забыв про портсигар, заперла сейф и ушла. Фаберже нашел дежурный охранник, который, следуя инструкции, положил его в специальную ячейку, куда прятали все позабытые хозяевами предметы. Такое случалось довольно часто. Но вот отметить свою находку в специальном журнале он сначала не успел, потому что в хранилище пришел новый посетитель, а потом забыл.

На беду, этот день работы был у охранника последним перед отпуском, и когда Эсфирь Григорьевна заметила пропажу и забила тревогу, его не было на месте, чтобы успокоить взволнованную клиентку. Остальные сотрудники ничего не знали, а проверить «камеру хранения» отчего-то не догадались. Загадка разъяснилась только тогда, когда охранник вернулся из отпуска и узнал, что из хранилища пропала редкая вещь. Ячейку с забытыми предметами открыли, нашли благополучно пролежавший там неделю портсигар и позвонили владелице.

Не веря своему счастью, Эсфирь Григорьевна вместе с внуком отправилась в банк, где ей и вручили бесценную находку, тут же возвращенную на свое законное место. Таким образом, недоразумение с портсигаром Фаберже можно было считать исчерпанным.

— Погоди, но если портсигар нашелся, значит, Валька его не крал? — уточнила Ганна.

— Значит, так. Да и невозможно было его украсть из банковского хранилища. Это было сразу понятно.

— Но тогда зачем он приходил в банк? Или ты ошибся, и на видеозаписи был совсем не он?

— Это был он. Но Ванюшкин вполне мог тоже абонировать ячейку в банке, чтобы хранить там что-то ценное. То, что он пришел в хранилище перед визитом мамы, просто совпадение.