Под каблуком у Золушки

В переполненном автобусе с утра всегда тесно, а вечером ещё и душно. И хоть ехать недолго, минут двадцать, из двух её остановок, только рабочая была конечная, о свободном месте приходилось только мечтать, а о том, что в этой давке кто-то заметит беременную женщину и уступит место и подавно нечего было и думать.

Оксана приноровилась заходить в заднюю дверь и протискиваться к окну на задней площадке, где все дышавшие с утра перегаром люди оставались у неё за спиной, под поручнем можно удобно разместить живот, а ещё смотреть в окно и получать с него порциями свежий воздух.

Она не знала сколько дней он уже ездил с ней в автобусе. Как-то невзначай она отметила, что её перестали толкать в спину, и однажды в жуткой какофонии утренних запахов уловила что-то до боли знакомое, а потом увидела его руку.

Его две руки, ограждающие её со спины кольцом. И фенечку на запястье, что она сама ему связала, и тёмные волосы на смуглой коже предплечья, и небольшой шрам у большого пальца, и почти сошедшие синяки.

Она не поверила своим глазам. Хотелось обернуться, посмотреть на него, убедиться, что она не ошиблась, что это на самом деле он, но она сдержалась. И вышла из автобуса, не оглядываясь по сторонам, пытаясь сделать вид, что не заметила его, пытаясь убедить саму себя, что ей показалось.

Оксана еле дождалась вечера. На остановке, стараясь незаметно оглядываться по сторонам, она рассматривала людей, но его не увидела. И даже немного расстроилась. Но едва она заняла место в своём привычном уголке, его рука легла рядом. Она чувствовала его лопатками. Его лёгкое дыханье на волосах заставляло её закрыть глаза и до дрожи захотелось откинуться назад и упереться в его грудь.

И она снова вышла, и в этот раз оглянулась. Но он исчез как мираж.

Всю ночь она уговаривала себя, что больше не любит Кайрата, и что в автобусе это был не он. Это и был не он.

Её Кайрат, тот, каким он стал за эти годы, пригнал бы к её подъезду машину и, не факт, но, возможно, открыл бы ей дверь. Её Кайрат звонил бы не переставая, ночевал бы под её окнами, но заставил бы её выслушать себя. И она даже была уверена, что её Карат убедил бы её в своей невиновности и она бы сдалась. Она никогда не умела сопротивляться его напору. Она бы сдалась, и то, чего она хотела больше всего в жизни, стало бы её несчастьем, её проклятьем, её тюрьмой.

Он выволок бы её за руку с этой «Золушки», как он сделал это прошлый раз. Её Кайрат собственноручно избил бы Назарова, и предоставил бы ей столько доказательств его мерзкой сущности, что она с ужасом бы содрогнулась, как его земля до сих пор носит.

Он сломал бы её. Он всегда был упрямым, но с годами стал ещё и жестоким, циничным и бессердечным.

И, наверно, она растеряла весь свой разум, когда мечтала, что он сделает ей предложение. И когда трясущимися руками надела его дорогущее кольцо, думала лишь об исполнении своей мечты, а не о счастье для себя и ребёнка.

Она и раньше представляла, как сложилась бы её жизнь, скажи она Кайрату что беременна ещё тогда, перед Новым годом, а может сразу после него, в их последнюю встречу. Но уже тогда её пугало его возможное недоверие. Его проверки, которые стали в его нервной жизни нормой. И она точно знала, что он назначил бы им с ребёнком содержание, и обеспечил бы от и до, и может даже стал бы не худшим воскресным отцом. Но хорошим мужем — никогда.

Как это ни казалось ей когда-то ужасным, но она действительно переболела им. Её Кайрат не был настоящим. Она сама придумала его себе, запомнила его таким, каким он был в двенадцать лет и того дерзкого, смелого, упрямого и доброго мальчишку любила.

Теперь у неё будет другой смелый и добрый мальчишка. Она ещё, правда, не решила как его назовёт.

Она отпустила своего Кайрата на все четыре стороны, но этот парень в автобусе не давай ей покоя.

Оксанка едва дождалась утра, и кое-как выдержала, чтобы не выскочить из дома раньше времени. «А вдруг он не успеет?»

Бронзовый джип Назарова стал неожиданным препятствием.

— Я не поеду, Влад! — упёрлась она.

— Я же всё равно уже приехал, — уговаривал он.

— Это твои проблемы, — обошла она машину и поторопилась к проходу между домов.

Но Назарову упрямства и хладнокровия тоже было не занимать.

Всю дорогу до остановки джип крался за ней с пешеходной скоростью, игнорируя вереницу вынужденных ползти за ним машин.

Если бы там в автобусе она не надеялась увидеть те самые мужские руки, она бы психанула и села, ей было очень неловко перед водителями, которых она заставляла терпеть выходки богатого дяди на крутой машине. Но, к чёрту всех!

На остановке она тревожно оглянулась — опять никого даже близко похожего на Кайрата. Её драгоценный автобус. Её любимый уголок на задней площадке.

Двери закрылись, и проклятый джип медленно пополз за автобусом. Он терпеливо ждал на следующей остановке, когда автобус тронется, и Оксанка злилась и даже пропустила в какой момент легла на поручень знакомая смуглая рука.