Под каблуком у Золушки

— Боже, какой красивый чубушник, — восхищалась Данка, осматривая листья какого-то скучного растения, свесившегося через забор и уже набравшего цвет. — У нас тоже был такой, простой, не махровый. Его ещё в простонародье жасмином зовут. Но как он пах! Кайрат его обожал. Этот, кстати, тоже, хоть не расцвёл ещё, но ты понюхай.

Оксанка наклонилась, зарывшись носом в плотные бутончики. Если закрыть глаза, то именно Кайрат первым и приходил на ум. Тот Кайрат из детства, а если вдохнуть поглубже, тот, из автобуса, по которому она так скучала в эти выходные.

— Он, кстати, приезжал, — покосилась на неё Данка, когда она открыла глаза. — Не буду тебя мучить, клянусь. Я даже не спрашивала его ни о чём. Мы с ним на кладбище ездили.

— И как он? — вздохнула Оксанка.

— Странный. Плакал, — подняла одно плечо Данка. — А ещё спрашивал меня о вещах, которые с его детского дома могли сохраниться.

— А что, у вас правда сохранились эти вещи? — спросила Оксанка, чтобы только не думать об этом «плакал».

— Конечно, нет. Если бы Динара была жива, может что-то и сохранилось бы. Это его приёмная мать. И первая жена моего отца.

— Я знаю, — кивнула Оксанка. — Она умерла от рака. А твои родители погибли в авиакатастрофе.

— Да, двадцать с лишним лет прошло. И он ни разу не плакал.

— Дан, — остановилась Оксанка. — Не рви мне душу.

— Ты же вроде сказала он тебе теперь всё равно, — повернулась к ней подруга.

— Но это же не значит, что я совсем бесчувственная. Он три раза потерял родителей. Три! Я не представляю, каково это даже один раз. А он…

— А он, кстати, тоже смотрел этот дом, — сказала ей Данка, открывая кованные ворота.

И красная вывеска «продаётся» на ещё не законченном фасаде бросилась в глаза сразу от входа.

Охранник из будки, которая после окончания строительства скорее всего станет гостевым домом, а может курятником, помахал им рукой.

— Он меня уже запомнил, — шепнула Данка, махая в ответ. — Я не первый раз прихожу. Опять же соседка как-никак.

Они прошли мимо груд камней и вывороченного грунта — ландшафтные работы шли полным ходом. И на затоптанном строителями мраморе парадного крыльца с навесом Оксанка так явно увидела колыбельку и себя в уютном креслице с книжкой, что даже затормозила.

— Клянусь, Кайрат остановился как вкопанный на этом же самом месте, — снова повернулась к ней вечно бежавшая впереди Данка. — Вот о чём ты сейчас подумала?

— А Кайрат? — не желала делиться своими бредовыми фантазиями Оксанка.

— А когда он говорил правду? — развела руками Данка. — Отшутился, как всегда. Сказал про бурку и папаху, которые он видел перед входом в какой-то грузинский ресторан. Чем порадуешь ты?

— Вот, думаю, про бурку с папахой, — почесала подбородок Оксанка.

— Пять баллов, — показала ей раскрытую ладонь Данка. — Хорошая из вас бы вышла пара.

Но Оксанка только покачала головой вслед подруге, уже устремившейся вверх по парадной лестнице.

— Если бы я знала, что ты потянешь меня по этажам, клянусь, я бы не пошла, — тяжело оперлась на перила Оксанка.

— Давай, давай, иди сюда, — крикнула ей откуда-то из глубины одной из комнат подруга.

— И что это? — наконец, доковыляла она и хмуро осматривала пустые стены.

— Ну, ты даёшь! — закружилась по комнате Данка. — Спальня, конечно, деревня!

— А это? — Оксанка заглянула в смежную комнату и остолбенела.

Голубые стены и потолок с облачками. Её белая кроватка вписалась бы сюда идеально. А ещё белый комод, что продавался к ней в пару.

Она аккуратно закрыла дверь. И её жестокая память услужливо предоставила воображению мужскую руку с фенечкой, лежащую на ручке двери, которую она только что закрыла. И его голос, глубокий, мягкий, бархатистый.

Что-то было в этом доме… волшебное и несбыточное, как детские мечты.

— Слушай, а пошли уже, — отвернулась от окна Данка подозрительно поспешно. — Я уже есть хочу.

И потянула Оксанку из комнаты за руку, а потом вниз по лестнице, и в заднюю дверь прочь из дома.

— Да, что случилось, Дан? — упиралась Оксанка, пытаясь освободиться от её цепкой лапки, но ей удалось это только за воротами дома.

— Да, там приехали дом смотреть. Неловко, если бы нас застали. Тоже женщина беременная, с мужем.

И Оксанке стало так невообразимо грустно, что не она, а какая-то чужая женщина будет укладывать своего малыша в её доме, в её белую кроватку.

Она ещё раз обернулась на стройные белые башенки и надулась на Данку за эту глупую прогулку. Сидели бы на лужайке ровно, и она бы знать не знала про какой-то дурацкий дом. Подруга называется!

— Давай, моем руки и за стол, — подгоняла её Данка, даже, когда они уже зашли в дом.

— Да к чему опять эта спешка? — не выдержала Оксанка.

Но что ей ответила Данка, она уже не расслышала, потому что по центру гостиной стоял Он.

Он обернулся на их голоса.

Глаза их встретились, и время остановилось.

Глава 19

КАЙРАТ

Один единственный взгляд. Это всё, что он мог себе позволить. Он не хотел портить ей выходные, не хотел форсировать события, но всё же приехал, чтобы увидеть её.